Иногда я лгу

– Мадлен забыла выключить микрофон. В студии новостей уже было начали разговор с другим гостем, но потом переключились обратно на нее. И все ее слова услышали в прямом эфире зрители общенационального телеканала.

Я изо всех сил изображаю на лице удивление.

Давно

Пятница, 30 октября 1992 года

Дорогой Дневник,

Сегодня маму выписали из больницы, что очень кстати, если учесть, что завтра Хэллоуин, а она у нас ведьма. Пока ее не было, все было лучше. Я думала, что мама Тэйлор будет на меня сердиться за браслет, но она, напротив, стала относиться ко мне даже лучше, чем раньше, все две недели возила в школу и забирала обратно, потому что папа работал.

Я попыталась вернуть Тэйлор браслет и попросила прощения, что случайно одолжила его и так долго не отдавала, но она ответила, что не в обиде на меня, и сказала оставить его себе. Она даже его починила, соединив сломанные звенья крохотной английской булавкой. В итоге, как мне кажется, он стал выглядеть даже круче, чем раньше. Я думаю, она просто была благодарна мне за тот случай в школе на прошлой неделе и решила меня таким образом поблагодарить.

По правде говоря, я не понимаю, что в Тэйлор так отталкивает других девочек. Она красивая, добрая и умная, и это все не повод ее третировать. Я рада, что застала ее в тот день в туалете. Там же были Келли О'Нил и Оливия Грин. Они стояли на унитазах, смотрели сверху на Тэйлор через невысокие деревянные перегородки, сжимали в руках по комку мокрой туалетной бумаги и хохотали. Я слышала, как она плачет за дверью средней кабинки. Келли сказала ей встать и покрутиться. Ее подружка присвистнула и добавила:

– Если ты нам покажешь, мы уйдем.

Потом они опять засмеялись.

– Ну же, не стесняйся, покажи.

У меня где-то внутри начала подниматься злоба, я принялась пинать двери их кабинок. Келли посмотрела на меня, потом опять перевела взгляд на Тэйлор и воскликнула:

– А вот и твоя подружка, она ревнует. Так что лучше надевай свои штанишки.

В этот момент дверь распахнулась, вошла миссис Макдональд и велела нам всем уйти. Проходя мимо меня, девчонки ухмыльнулись. Я сказала, что мне надо в туалет, и пообещала долго не задерживаться. Когда все ушли, я постучала в дверь средней кабинки, но Тэйлор не выходила. Тогда я встала на унитаз в соседней кабинке, точно так же, как до этого Келли, и посмотрела вниз. Она сидела на унитазе со спущенными штанами. На ней были комки мокрой туалетной бумаги. Не думаю, что бумага упала на нее случайно. Я попросила Тэйлор открыть дверь, и на этот раз она послушалась.

Я спустилась вниз и осторожно приоткрыла дверь. Тэйлор стояла передо мной. Глаза ее были мокрые от слез, щеки горели, штаны по-прежнему были спущены, поэтому я нагнулась и подтянула их. О том дне мы больше не вспоминаем. Я даже сомневаюсь, стоит ли об этом писать. Теперь мы все время держимся вместе, и другие девочки обходят нас стороной, что меня вполне устраивает.

Пока мама не вернулась домой, все было просто идеально. Я была так счастлива, когда выходила из «Вольво» у нашего дома, что шла по подъездной дорожке, пританцовывая. Мама Тэйлор каждый день готовила нам с папой обед, который мы разогревали в духовке, – собственноручно приготовленные ею блюда, с потрясающим вкусом и запахом. Папа пил не так много, как бывало раньше, и мне постоянно разрешали ночевать у Тэйлоров, когда он работал допоздна или ездил в больницу. Меня мама видеть не хотела. Мне никто об этом не говорил, я просто знала, и все. Но я все равно не хотела туда ехать, больницы всегда напоминают мне о смерти Буси. Папа объяснил, что мама так долго не возвращается, потому что ей на животике сделали небольшую операцию. Он сказал, что ей очень плохо. И что я ни в чем не виновата.

Я знала, что она должна была сегодня вернуться, но, видимо, забыла. Поэтому когда я, вернувшись из школы, увидела ее на лестнице, я перепугалась и аж подпрыгнула. Сначала мама ничего не сказала, просто смотрела на меня сверху, стоя там в своей просторной белой ночнушке, как привидение. Круги у нее под глазами стали еще темнее, чем раньше, и она очень похудела, будто в больнице забывала поесть.

Я не знала, что сказать, поэтому прошла в гостиную посмотреть большой телевизор. Пульт у нас больше не работает, поэтому приходится нажимать кнопку под экраном и ждать, пока он не оживет какой-нибудь картинкой. Включился мультик, который я не люблю, но я уже успела сесть на диван, так что я его посмотрела. Я по-прежнему была в шапке и в перчатках, потому что у нас перестали работать батареи и в доме теперь постоянно холодно. У нас есть камин, который мы топим по воскресеньям, но мне никогда не позволяют подходить к нему слишком близко, к тому же сегодня не воскресенье.

Я услышала, что она спускается по ступенькам – медленно, как дедушка после того, как подвернул ногу. Какая-то часть меня хотела убежать, но было некуда. Я попыталась погрызть ногти, но мешали перчатки, поэтому я просто сунула ладони под попу и стала болтать ногами, как будто сидела не на диване, а на качелях.