Иномирье просыпается

Она оглядела каждого, нарочито обойдя Ковена, подчеркнув, что он ей по-прежнему откровенно неприятен.

– Мне казалось, что вы очень послушные коты и любите следовать правилам.

– Что ты вообще о нас знаешь? – оскорбился Ковен. – Уходи и оставь нас в покое.

– Кажется, я не к тебе обращалась.

Дареза и сейчас не удостоила Ковена взглядом.

– Оставь нас, – занервничала Брайна.

– Всё ещё не могу поверить, что ты, сестра великого Ксантоса, находишься в такой компании. Хотя я знаю и других ангорских кошек, что стремились опозорить свою семью.

– Разрешите мне выставить её за дверь, госпожа главная повариха?

Брайна подняла изумленные глаза на Бонифаса, который хлопал поварёшкой по металлической ладони.

– Не стоит, – сказала Дареза. – Посредственность, как вижу, заразна, так что поспешу уйти сама.

– И только попробуй это повторить, – скрипнул зубами Ковен.

Честное слово, Дареза слишком много себе позволяла!

Он чувствовал во всем теле дрожь. Перед глазами появилась пелена. Из горла рвался хрип. Хватит с него унижений!

– Повторить что? То, что тебе, жалкому туполапому ничтожеству, покрытому нелепой чешуей, не место в замке, где учатся лишь достойные? С удовольствием повторю. Ты посредственность. И не заслуживаешь дружбы бедных дурачков, которые тут с тобой…

Вместо конца фразы послышался удивлённый короткий мявк.

Ковен навалился на лесную кошку всей своей тяжестью. Они покатились, вцепившись друг в друга. Во все стороны полетели клочки шерсти, послышалось басовитое грозное урчанье.

Лесная кошка высвободилась и прежде, чем перешла в атаку, мгновенно нарисовала магический круг, который сковал лапы Брайны, Сирении и Лексиоса, готовых броситься в бой. Подушечки у них стали тяжелее камня.

– Ковен! – крикнула Брайна.

Всё произошло в один миг.

Дареза была куда более быстрой и ловкой. Каждое движение говорило о привычке к битвам не только с чудовищами. В её венах текла кровь северных охотниц, холодная ярость помогала побеждать себе подобных. Наследственный инстинкт борьбы делал лесных котов сильными и опасными.

Ковен тоже начал рисовать магический круг. Но соперница прижала его лапу и с победным хрустом перекусила протез. Та же судьба постигла второй, и к уху Ковена приблизилась насмешливая морда.

– Мои когти! – беззвучно завопил он.

– Какие заклинания?! Ты ничтожный, жалкий туполап! И при этом выбрал магию и колдовство? Не смеши меня! Меня от тебя тошнит!

Металлический звук оборвал фразу.

Бонифас, которого Дареза забыла обезвредить, надел ей на голову огромную кастрюлю.

– Марш отсюда, школота! – распорядился автоматон. – Или я отправлю тебя в духовку и высушу, как треску!

Дареза уползла. Она прихрамывала на одну лапу.

Брайна, Сирения и Лексиос почувствовали, что свободны, и окружили Ковена.

Кот растерянно сидел, не сводя глаз со сломанных протезов, остатки которых ещё держались на лапах. Он снова стал таким, каким явился в замок, и больше не мог бы нарисовать магический круг.

– Не волнуйся, – прошептала Сирения. – Уверена, Эркенбальда сможет их починить.

Ковен тоже так думал. Причина его горя крылась в другом. Он не был драчуном и сейчас затеял первую в своей жизни потасовку. Дареза всегда находила слова, которые били в самое уязвимое место, их яд отравлял и причинял нестерпимую боль.

Ковен был в ужасе от того, что лесная кошка смогла отнять у него всё, сделала его совершенно беспомощным.

К досаде на собственную слабость прибавлялось жгучее недовольство собой.

Друзья дружески потёрлись о Ковена головами, стараясь утешить его. Они здесь, они вместе.

– Пора к столу! – объявила Брайна, расставляя большие тарелки. – После всех переживаний еда – лучшее лекарство.

Брайна достала из каменной печи противень с золотистыми аппетитными рулетиками. Как чудесно запеклась корочка! В воздухе запахло рыбой и пряностями. Да, рулетики с сёмгой. Окружённые чем-то вроде белого облака.

– Семчужинки, так я их назвала, – ласково сказала Брайна.

– А облако – это что? – спросил Ковен, изо всех сил стараясь улыбаться.

– Картофельное пюре со взбитыми сливками и сметаной, посыпанное пудрой из грецких орехов. Скажешь, понравилось или нет.

Юный кот лизнул воздушное пюре.

– Сущее утешение, – сообщил он.

Ковен съел больше, чем привык. Если честно, почти столько же, сколько Брайна. Объясняя, почему она любит готовить и есть, ангорская кошка никогда не говорила, что еда служит для неё утешением. Но Ковен догадался, что главная причина в этом. Еда для Брайны была как успокоительное. Она не столько насыщала желудок, сколько залечивала душевные раны.

Остальное время они приятно провели за едой и беседой.

Ложась спать, Ковен чувствовал, что гнев и боль понемногу отступили.

Глава 19 Срочная починка

На этот раз Брайна, Сирения и Лексиос не слушали возражений и отправились в мастерскую вместе с Ковеном. После вводной лекции по истории изобретений они трепетали при одной мысли, что попадут в запретное для всех святилище. Во всяком случае, их туда не звали.