Инопланетянин на Рождество

— Тогда радуйся, — сказал я с усмешкой. — Твои расточительные дни закончились. Теперь у тебя есть домашний повар, который буквально знает более миллиона рецептов как с Земли, так и с бесчисленных планет Альфы Центавра. Если ты специально не попросишь повторить блюдо, ты никогда не будешь есть одно и то же дважды. Даже при трехразовом питании, каждый день, нам потребовалось бы более девятисот лет, чтобы попробовать все известные мне рецепты.

— Ты можешь добавить пару перекусов в день и, может быть, ужин из четырех или пяти блюд по выходным? — беззастенчиво предложила Кэтлин.

Настала моя очередь расхохотаться.

— Это вполне можно устроить, — кивнул я. — И нам все равно понадобится более трехсот лет, чтобы попробовать все.

— Да, ты определенно находка, — сказала она, улыбаясь, когда я протянул лист салата Ворфу, который пристально смотрел, как я готовлю еду.

Он выхватил его у меня из рук с широкой слюнявой ухмылкой, прежде чем начали показываться его острые зубы. Фудиан сел на стойку на разумном расстоянии от зоны приготовления, его выпуклый живот почти скрыл короткие ноги, и начал жадно жевать лист. Он был невероятно очарователен. Хотя его эмоции были более примитивными, они также были очень милыми, чистыми и невинными. Несмотря на его первоначальную застенчивость, то, как он быстро открыл мне свое сердце, глубоко тронуло меня. Я не знал его истории, но он явно был не из тех, кто легко дарит свою привязанность, что делало подарок еще более ценным.

Кэтлин погладила маленькую макушку Ворфа, странно похожую на мою, что заставило его ухнуть, прежде чем возобновить свой перекус. Моя пара была такой идеальной. Находиться с ней было естественно и не требовало усилий. Я не чувствовал необходимости проверять, что я сказал или сделал, как это было в Улье. Меня считали слишком прямолинейным, слишком импульсивным, слишком ведомым эмоциями. Как я мог не быть таким? Я был эмпатом. Конечно, я реагировал на эмоциональные триггеры.

Обычно мне не следовало играть с Ворфом так, как я делал в ее отсутствие и без ее явного согласия. Владельцы домашних животных могут быть очень собственническими и контролирующими, когда другие люди общаются с их малышом. Но моя Кэтлин не возражала, совсем наоборот. Даже обнимать ее после массажа было обычно под запретом, особенно в нашей ситуации, поскольку она еще не полностью приняла меня как партнера. Физическое взаимодействие с нашим новым партнером могло быть начато только после официального устного согласия с его стороны. Но это было правильно. Инстинкты говорили именно об этом, и реакция моей женщины подтвердила их правильность.

Она была создана для меня, а я для нее.

Я воспользовался возможностью, чтобы подробно расспросить ее о ее предпочтениях в еде, аллергии, антипатиях, режиме питания и т. д. Пока я наносил последние штрихи на блюда, Кэтлин накрыла на стол. Это было не самое изысканное блюдо, которое я надеялся приготовить для своей пары в первый раз, чтобы произвести на нее впечатление, но я был доволен вкусом и подачей.

— Кстати, откуда ты столько всего знаешь? — спросила Кэтлин, доставая тарелки и столовые приборы, чтобы накрыть на стол. — Как кому-то удается выучить столько языков, рецептов, видов массажа, боевых приемов и всего этого за одну жизнь?

Хотя она сказала это небрежно, я почувствовал ее скрытое беспокойство. Я инстинктивно угадал, какие мысли ее беспокоят. Я склонил голову набок и улыбнулся.

— Я не киборг, если ты об этом думаешь, — поддразнил я. — И у меня в мозгу нет какого-то чипа памяти.

Она сморщила лицо с тем смущенным выражением, с которым я начинал знакомиться. Либо это, либо прикусывание нижней губы — и то, и другое было восхитительно.

— Мы учимся в том состоянии полустаза, в которое входим в самом начале полового созревания, — объяснил я. — В отличие от людей, репродуктивные органы лириан начинают функционировать не раньше семнадцати лет. В этом возрасте наши эмпатические способности переходят от базовых к полностью развитым. Это происходит в среднем в возрасте от восемнадцати до двадцати лет. К тому времени у нас уже есть четкие вкусы и предпочтения, которые определяют то, чему мы хотим научиться.

Я поставил на стол миску с картофельным пюре и крабовыми котлетами, затем вернулся за салатом и заправкой. Кэтлин налила нам по стакану чая со льдом, в то время как Ворф перепрыгнул через стойку, чтобы забраться на стол.

— В этот период, — продолжил я, — наш мозг подобен бесконечной губке, которая впитывает абсолютно все, что попадается на пути. Поскольку мы находимся в полустазисе, нам не бывает скучно или беспокойно. Но все заканчивается в тот день, когда мы соединяемся с парой, — сказал я, жестом приглашая ее присесть, прежде чем начать накладывать еду на ее тарелку. — Как только это произойдет, мы начнем учиться так же медленно, как и все остальные. И вот почему я задаю тебе так много вопросов. Я хочу усвоить как можно больше знаний, имеющих отношение к тебе, прежде чем мы будем связаны.