Инопланетянин на Рождество

Ужасно. Стыд и раскаяние душили Кэтлин, пока мы разговаривали в ее лаборатории. Но в тот момент мы снова были наедине, скрытые от посторонних глаз. Я не знал, как справиться с этой ситуацией. Ничто не подготовило меня к такому. Возможно, если бы Лирия начала рекламировать нашу программу спаривания здесь, в Солнечной системе, человеческое общество было бы лучше подготовлено к тому, чтобы принять меня. Ну… принять — не совсем правильный термин. Я не почувствовал никакого неприятия с их стороны, в основном любопытство, замешательство и удивление. Они не совсем понимали, кто я такой. Но, прежде всего, они не понимали, почему я в паре с Кэтлин.

И это было настоящей проблемой.

Эта мысль немного приглушила мою боль, но раздула мой гнев. Считали ли они меня секс-ботом или инопланетянином, они думали, что я слишком хорош для Кэтлин, и не понимали, что я в ней нашел. Неудивительно, что у нее была такая низкая самооценка, несмотря на ее «Мне все равно».

Кэтлин была моей второй половинкой. В этом не было никаких «если» или «но». Я чувствовал это всем своим существом, всей глубиной своей души. Ее аура была для меня больше, чем волшебной. Даже сейчас, несмотря на то, что только что произошло, я жаждал снова ощутить ее присутствие. Эмпат во мне хотел подчиниться ее желанию и навсегда запереться в ее комнате. Но моя личность, Андерс, отказывалась подчиняться. Я не был маленьким грязным секретом, и тоже хотел, чтобы меня любили и принимали таким, какой я есть. Хотя я бы очень хорошо адаптировался к ней благодаря эмпатической связи, нам нужно было быть равными в этих отношениях, не госпожа и слуга.

Глубоко вздохнув, я забрал продукты, доставленные в охлаждающий шкаф, встроенный в стену рядом с входной дверью Кэтлин. Когда я вошел в жилую часть, Ворф приветствовал меня со своим обычным энтузиазмом, но быстро остановился, поняв, что что-то не так. Я поставил ящик со всей едой на стойку, затем взял маленького зеленого фудиана, похлопал его по лбу и посадил к себе на плечо. Глубина любви, исходившей от маленького существа, когда он обнимал меня за шею, заставила мои глаза защипать, но в то же время успокоила мое ноющее сердце.

Я нежно погладил его по спине, позволяя себе проникнуться его любовью.

— Знаешь, ты совсем другой, маленький Ворф, — мягко сказал я.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня своими большими бездонными черными глазами, затем ткнулся лбом мне в щеку.

— Буп, — сказал он.

— Спасибо тебе, мой друг, — ответил я.

Он улыбнулся своей беззубой улыбкой. Почувствовав себя немного лучше, я убрал продукты и приготовил ужин, из-за которого начался весь этот беспорядок. Закончив, я покормил Ворфа и поставил еду на разогрев. Как бы сильно меня ни огорчала эта ситуация, я не жалел, что она произошла. Лучше столкнуться с этим сейчас, чем позже, когда я буду еще больше очарован своей женщиной.

Чувствуя растерянность относительно того, как справиться с ситуацией, я вошел в свою стазисную камеру, которая теперь стояла рядом с кроватью, и установил связь с Лирией. Передовая технология позволяла вести разговор в режиме реального времени с минимальной задержкой, несмотря на большое расстояние.

К моему облегчению, Джарак отреагировал быстро. Сигнал транслировал его образ перед моим мысленным взором и мое голографическое изображение ему. Поскольку наш следующий звонок должен был состояться только через три дня, Патриарх сразу понял, что что-то пошло не так. Обеспокоенное выражение его лица глубоко тронуло меня. С нашими неяркими чертами лица тот факт, что я мог так ясно прочитать эмоции, просто взглянув на него, говорил о многом.

— Что случилось, сынок? — спросил Джарак вместо приветствия.

— Я чувствую себя потерянным, Патриарх, — сказал я, чувствуя себя совершенно обескураженным. — Я люблю Кэтлин всем сердцем. Я хочу окутать себя ее аурой и утонуть в ней. Она определенно создана для меня. Но человеческая культура и это человеческое тело ставят меня в тупик.

— В подавляющем большинстве случаев да? — спросил Джарак.

— Нет. Со временем я смогу к ним приспособиться, — признал я.

— Я рад это слышать. А Кэтлин? Что она чувствует к тебе? — спросил Джарак.

Я колебался, что заставило его нахмуриться.

— Я ей небезразличен. Когда мы вместе, все идеально. Она предпочла бы чернокожего мужчину в качестве партнера, но отказалась позволить мне соответствующим образом спроектировать новое тело, — сказал я, тщательно подбирая слова. Я хотел точно описать ситуацию, а не выставить мою женщину в плохом свете. — Кэтлин нравится внешность, которую я выбрал, и она настаивает, что я нравлюсь ей таким, какой я есть, а не таким, как она могла бы изменить меня.

— Это превосходно, — одобрительно сказал Джарак.

— Да, за исключением того, что сегодня все изменилось, — возразил я.

Он напрягся, его светящиеся глаза загорелись еще ярче, пока он ждал, что я продолжу. Я объяснил, что произошло, начиная с продуктового магазина, нашей прогулки по коридору и моего разговора с ней в лаборатории. Впервые Джарак, казалось, по-настоящему потерял дар речи.