Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

В сравнении с неточными воспоминаниями или намеренными искажениями, связанными с отчислением казенных денег на приобретение агентуры и сбор военных сведений в соседних странах, прежде всего в России, история взаимоотношений генеральных штабов Австро-Венгрии и Германии в упомянутых мемуарах М. Ронге отражена вполне предсказуемо. О своем главном союзнике в области разведки автор рассуждает по-военному кратко и малоинформативно, несмотря на многолетний период партнерства в Тройственном союзе (1882–1915 гг.). Констатируя саму практику обоюдной помощи, он пишет: «наша агентурная сеть была расширена в тесном контакте с Германией» (1912 г.) и т. д.[303] Кстати, с этим заключением соглашаются и современные исследователи. Так, В.М. Гиленсен в упомянутой ранее статье говорит о том, что в первые годы своей управленческой деятельности В. Николаи предпринял необходимые меры для усиления контакта с «разведкой главного союзника – Австро-Венгрии»[304].

Факт длительного и небезуспешного взаимодействия в рамках внутриблокового партнерства является бесспорным. Напомним лишь два резонансных уголовных дела, главные фигуранты которых одновременно информировали австрийскую и германскую разведку. Ими были старший адъютант штаба войск Варшавского военного округа полковник А.Н. Гримм (1902 г.)[305] и капитан А.А. Постников (1911 г.)[306]. Характерной чертой обоих «шпионских историй» является то, что австрийцы демонстрировали высокий уровень профессионализма (самостоятельный поиск, обнаружение и вербовка источников информации), достойный боевого содружества с коллегами по оружию – немецкой разведкой.

В отличие от примеров сотрудничества/соперничества двух спецслужб (известных знатокам), специфика их «неофициальных отношений», порой противоречившая самим принципам военного добрососедства и взаимной помощи, которая по субъективным причинам не получила своего отражения в работе М. Роите, представляет несомненный интерес. Можно выделить две особенности, малознакомые узким специалистам. Первая из них заключалась в профессиональном недоверии к австрийцам со стороны немцев. В германском Генеральном штабе отдавали себе отчет, что успех всех разведывательных мероприятий на территории России был пропорционален умению сохранять их в тайне от противника. До прихода в 1906 г. К. фон Хетцендорфа на должность начальника Генштаба «германский генеральный штаб мало доверял сдержанности языка австро-венгерского генерального штаба»[307]. С 1910 г. между союзническими штаб-квартирами «существовал лишь незначительный обмен поступавшими из России сведениями»[308].

Вторая особенность, свидетельствующая если не о разобщенности, то о проблемном характере разведывательного сотрудничества и непрочности военно-политических отношений Австро-Венгрии с Германией, заключается в практике внутрисоюзного шпионажа. Причем по сравнению с австрийцами, не осуществлявшими разведывательную деятельность против своих партнеров (указаний, компрометирующих Австро-Венгрию в этой части, на сегодняшний день мы не обнаружили), немцы и итальянцы не видели в подобном осведомительстве ничего предосудительного. Маршал Б. Шапошников считает, что «начальник австро-венгерского генерального штаба был прав, когда говорил об интенсивном напоре со всех сторон разведчиков соседних государств (в том числе со стороны Германии. – В.3.) на Австро-Венгрию»[309]. Глава германской военной разведки В. Николаи, в свою очередь, подчеркивает, что против австрийцев «вела обширный шпионаж» Италия[310]. Это предположение подтверждает и сам М. Ронге, называющий позицию Италии, «переключившей свою разведку в 1902 г. на Австро-Венгрию, более опасной»[311].

Дипломатическая разведка (австрийское посольство в Санкт-Петербурге)

Внутреннее построение дипломатической разведки австрийцев в России было представлено двумя органами – посольством в Санкт-Петербурге (ул. Сергиевская, 10) и входившим в его состав институтом военного атташата (военного агента). С одной стороны, на австрийского посла возлагалась функция непосредственного управления всем дипломатическим корпусом, в том числе военными советниками. С другой – каждый из названных органов имел прямое руководство. Дипломаты подчинялись министру иностранных дел Австро-Венгрии, военные агенты – начальнику Генерального штаба ее военного ведомства.

Находившиеся лишь в формальной зависимости друг от друга, органы дипломатической разведки вели самостоятельную оперативную работу, направленную на получение ценных и своевременных сведений в различных сферах политической и экономической, военной и морской жизни российского государства.