Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

Помимо влиятельных империй Западной Европы, активно и масштабно исследовавших военную, морскую, военно-промышленную и иные сферы России, были и малые европейские государства, осуществлявшие локальную разведку ее пограничных владений. В этой связи некоторую озабоченность русских жандармов и военных вызывали спецслужбы соседних Швеции, Румынии и Турции.

Морской агент России в Стокгольме граф Келлер сообщал, что «местные военно-морские круги крайне заинтересованы» учениями Балтийского флота. С целью знакомства с ними в 1910–1912 гг. в пределы Финляндского княжества были командированы шведские морские офицеры, владеющие русским языком. Из донесения начальника финляндского жандармского управления от 6 сентября 1910 г. в Особый отел Департамента полиции МВД видно, что прибывшие в Финляндские шхеры шведы получили конкретную задачу разузнать «действия подводных лодок в узких фарватерах и способы высадки десанта…»[342]. В следующем году шведы отнеслись с не меньшей «чуткостью» к действиям русских кораблей в ходе морских маневров[343].

Кроме Финляндии, шведские разведчики были обнаружены в пределах Петербургского военного округа. По заключению петербургской военно-окружной контрразведки, в российской столице и ее губерниях в 1911 г. действовали 8 шведских шпионов, а по итогам 1912 г. в списке лиц, подозревавшихся в шведском шпионаже, оказалось уже 12 человек[344].

Не удовлетворившись содержанием добытой информации, шведская сторона стремилась к фиксации (при помощи технических средств) сухопутных маневров, проводившихся на северо-западе России. Как видно из доклада начальника петербургского охранного отделения на имя министра внутренних дел А.А. Макарова от 14 августа 1913 г., арестованный по подозрению в военном шпионаже шведский подданный лейтенант шведского гусарского полка Р.Г. Эссен «2 августа во время маневров Красносельского лагерного сбора, фотографировал, вынутым из потайного кармана, аппаратом отдельные эпизоды маневров»[345].

Разведывательная активность Швеции вызывала определенное опасение не только по причине своей регулярной заинтересованности уровнем военной подготовки дислоцированных недалеко от ее границ передовых сил России или участием в шпионаже против них, прежде всего, кадровых военных. Сбор сведений, например, о русском флоте осуществлялся с территории Финляндии, которая была неподконтрольна русской администрации. Национальные же полицейские кадры не внушали никакого доверия. В своем письме от 2 мая 1912 г. финляндский генерал-губернатор генерал-лейтенант Ф.А. Зейн сообщал министру А.А. Макарову «…финляндские полицейские власти не могут быть признаны настолько надежными, чтобы им можно было поручить выполнение столь важного в государственном отношении дела (наблюдение за иностранными шпионами. – B.3.)»[346].

На фоне Швеции и более могущественных в военно-разведывательном отношении западноевропейских соседей, занятость Румынии в обследовании России была мизерной. И несмотря на это, в мае и декабре 1908 г. разведка штаба войск Варшавского военного округа озаботилась добыванием сведений о разведывательном отделении – «6-м бюро "информационном"» – Генерального штаба Румынии. Как было установлено, им руководил майор Иван Попович – человек «умный, ловкий и очень образованный, неподкупной честности, хорошо знаком с Бессарабией, владеет французским и немецким языками…»[347]. В состав отделения входили еще пять офицеров: Иван Михаеску, Иван Стриска, 5-го Каларачинского полка поручик Константин Белеческу, 17-го пехотного полка поручик Василий Хензель, 20-го пехотного полка подпоручик Евгений Адамович[348].

Ввиду редких архивных упоминаний о деятельности румынской разведки в России, отметим лишь два встретившихся в ходе поисково-исследовательской работы документальных факта. Исходя из записки начальника бессарабского охранного отделения директору Департамента полиции МВД от 19 апреля 1912 г. «…некий Кирьян Илиеско, музыкант гостиницы "Эрмитаж", занимается военным шпионством. Он интересуется организацией русских войск, отлично знает вооружение и расположение фортов черноморских крепостей – в особенности Севастополя, интересуется расположением и вооружением Кронштадтских фортов, знает расположение стратегических ж. д.»[349]. И второй факт: по заверению начальника подольского губернского жандармского управления от 26 марта 1913 г., «установлено негласное наблюдение за капитаном 2-го стрелкового полка И.Ф. Грудзинским, как подозреваемым в военном шпионстве в пользу Румынии…»[350].