Инсайт

Неровные тёмные рубцы трудно было не заметить, но Ева, как и обещала, не подала виду. Килан не шутил и не щурился, как это бывало раньше. Его серые глаза глядели как-то иначе, и Ева впервые не отвела взгляд. Впервые ей не было стыдно за свои чувства. Что-то изменилось в ней тем утром, когда она умерла, и расставило всё на свои места. Нет времени бояться. Нет времени сомневаться. Жизнь слишком быстротечна и хрупка, чтобы позволить себе трусить: бояться быть собой, бояться быть непонятым, остерегаться любить. Даже если Килан никогда не узнает о её чувствах, даже если они никогда не будут взаимны, Ева не должна их стыдиться.

Теперь на его взгляд она ответила своим: долгим и серьёзным.

– Стром говорит, ты поедешь с нами в этот раз, – произнёс Шут, пока Ева распределяла гипсовую смесь на его лице, – это правда?

– Постарайся помолчать, – улыбнулась Ева, – иначе слепок получится неровным.

– Я хотел бы, чтобы ты поехала, – признался Килан.

– Я поеду, – кивнула Ева, обрадованная словами Шута, – если в следующие пятнадцать минут ты прикусишь язычок.

Шут едва сдержался, чтобы не улыбнуться, и закрыл глаза. Ева продолжала поправлять гипс на его лице, слегка касаясь кожи пальцами. Хотя бы ради этих лёгких прикосновений да её тихого сосредоточенного дыхания прямо над ухом, и стоило открыть дверь. Ему была приятна её забота.

– Маска закроет треть лица, – сообщила Ева, – потому что прятать всю его половину нет смысла, у рта и подбородка она будет тебе только мешать. Маска будет повторять очертания ожога и максимально прилегать к коже. Я добавлю ленты здесь и здесь, – Ева дотронулась пальцем левой части лба Шута и его правого виска, – завязываться они будут на затылке.

Килан кивнул.

– Можно сделать её любого цвета, – продолжала Ева, – какого захочешь. Но я предположила, что к твоей шляпе больше подойдёт чёрная или белая, поэтому купила только эти две краски. Но если ты хочешь, например, зелёную, то я найду и такую.

Шут помотал головой.

– Нет? Не хочешь зелёную?

Шут снова ответил отрицательным жестом.

– Тогда какую? Чёрную?

Килан угукнул.

Ну, чёрную, так чёрную!

Когда гипс подсох, Ева аккуратно сняла слепок и оставила его затвердевать на столе.

В дверь постучали.

– Входите! – крикнула Ева.

Мориус отворил дверь. Ева работала над изготовлением маски. На столе горело множество свечей, словно девушка совершала какой-нибудь тёмный обряд. На самом деле с ними просто было светлее.

– Я заметил свет под дверью. – Мориус сел рядом. – Уже совсем поздно, глаза испортишь. Ложись спать, продолжишь утром.

– Нам в дорогу скоро, – ответила Ева, не отвлекаясь от работы, – хочу поскорее закончить. Братьям нужна маска.

– Хочешь поехать с ними?

– Да, очень хочу.

– Это может быть опасно.

– Вряд ли может быть что-то, опаснее смерти, – улыбнулась Ева, – но эту неприятность я уже пережила.

– Ты видела что-нибудь… там? – Поинтересовался Мориус.

Ева подняла взгляд на лорда. Она давно хотела это с кем-нибудь обсудить, но не знала, с чего начать и как рассказать, чтобы не напугать друзей. Мориус по мнению Евы был осведомлён на эту тему больше остальных.

– Почему ты спрашиваешь?

– Я всегда задавал этот вопрос пациентам после обряда.

– И что они отвечали?

– Разное.

– Например?

– Чаще всего они видели себя со стороны. Некоторые же говорили, что их кружило, словно затягивало в воронку, а потом они оказывались на перекрёстке.

Ева сглотнула.

– А потом?

– А потом возвращались в тело.

– То есть больше они ничего не видели? – Нахмурилась девушка.

– Нет.

Ева промолчала и машинально схватилась за кольцо с изумрудом.

– Так что видела ты? – Настаивал Мориус. – Ты пробыла в этом состоянии дольше других моих пациентов. Неужели ты ничего не видела?

– Может и видела. – Уклончиво ответила Ева. – Как думаешь, почему люди испытывают это? Что это вообще за явление такое?

– Эмм… посмертные галлюцинации?..

– Всего лишь?

– Я бы объяснил это ими, но меня смущает кое-что.

– Что?

– Ты расскажешь мне, что видела или нет? – Усмехнулся лорд.

Ева хотела сперва узнать побольше информации от доктора, а уже потом рассказывать сама, поэтому тянула с ответом.

– Расскажу. Но сперва скажи, что тебя смущает?

– Меня смущает схожесть этих галлюцинаций. Часть пациентов видела самих себя и людей, совершающих обряд, а часть оказывалась на перекрёстке. Если бы эти видения были вызваны работой агонизирующего мозга, они были бы разными у всех. Например, предсмертные галлюцинации именно такие: каждый видит то, во что верит. Одни видят создателя, другие страшных существ, третьи тёмную бездну небытия и так далее. Всё это видят люди, находящиеся в бреду. Они пока ещё живы, но уже на грани. Но я не могу сказать подобного о посмертных видениях. То есть тех, что видят люди, чьё сердце уже остановилось. Они похожи друг на друга.

– И что ты об этом думаешь?

– Скажу, когда расскажешь мне, что видела сама.

Лорд улыбнулся, откинулся на спинку стула и слегка сощурился, не сводя с девушки внимательных глаз. Ева вздохнула, закрыла краску и положила кисточку в стакан с водой.