Инсайт

– Я могу сделать для тебя маску, – предложила Ева, ощущая свою вину за увечья Раснара, – чтобы она прикрывала только ту часть лица, которая… пострадала. Когда-то я занималась такими вещами. Друзей ведь у меня не было, и я коротала время за созданием различных поделок. Что скажешь?

– Ты можешь сделать это для меня?

– Да!

– Я буду очень рад…

Спустя пару дней Мориус осмотрел раны Цербера и, найдя их состояние удовлетворительным, торжественно снял бинты.

– Мог бы ты оставить меня одного? – Спросил Раснар, мрачно рассматривая покрытые багровыми шрамами, руки.

– Конечно.

Мориус вышел, оставив братьев одних.

Раснар встал и подошёл к зеркалу. Он двигался почти на ощупь, не рискуя открыть глаза. Наконец, набравшись мужества, он поглядел на свое отражение.

Красные узловатые рубцы покрывали половину лба, скулу, и, чуть спускаясь к щеке, немного захватывали переносицу. У Цербера больше не было правой брови: волосяные луковицы сильно повредились и выпали, а их место покрылось тонкой красноватой кожей. То же самое можно было сказать о ресницах. Глазу повезло больше: каким-то чудом он, обрамлённый в обожжённое веко, остался цел.

– Будь ты проклят, Шут! – сквозь зубы процедил Раснар, глядя на своё новое лицо. – Смотри, в кого ты нас превратил!

– Всего лишь треть. – Спокойно ответил Шут. – Даже половина лица не пострадала.

– Ты не должен был решать за всех, что делать с нашим телом!

– А разве ты – весь из себя рыцарь, не поступил бы так же? – удивился Шут.

Раснар в ответ фыркнул.

– Строишь из себя героя? – огрызнулся он. – Ты обычный вор и жулик, который просто влюбился! Предоставь ты мне управление телом в тот день, я бы нашёл способ дочитать молитву, не изуродовав при этом наше лицо.

– Ну, во-первых, я давно не вор. – Возразил Шут. – Во-вторых, я не нуждаюсь в твоих рекомендациях. В конце концов, это всего лишь шрамы. Главное, что мы спасли человеку жизнь! Только посмотри, о чём печёшься ты! О внешности? Боюсь, Раснар, это всё, что нужно знать о твоём хвалёном благородстве. Доверь я управление телом тебе, сомневаюсь, что обряд бы удался. Я бы ничуть не удивился, если бы ты выбросил книгу сразу, как только она загорелась, в панике обдувая собственные пальцы!

Если бы Раснария мог ударить брата, то сделал бы это непременно. Вымещая эмоции, он обрушил гнев на собственное отражение, ударив в него кулаком. Зеркало глухо звякнуло и покрылось множеством трещин.

Ева приготовила материалы для изготовления маски. Для начала нужно было сделать слепок. Ради этого предстояло дождаться Сомбера, потому как ни Раснар, ни Шут не желали явить пред ней своё новое лицо. Какое-то время они общались через закрытую дверь. Устав от уговоров, Ева уселась на полу, ожидая, что когда-нибудь Церберу потребуется выйти хотя бы по нужде, но братья не выходили.

– Килан, – обратилась она к среднему брату, – я ни за что не поверю, что ты стесняешься. Открой дверь уже и я сделаю для вас удобную маску.

Шут не стеснялся. Он полагал, что увидев рубцы, Ева может начать винить себя в случившемся. Этого он боялся больше всего.

– Разве ты не хочешь, чтобы эти шрамы не бросались в глаза? – продолжала Ева, прислонившись к двери.

– Хочу. – Ответил Шут с другой стороны. – Но я не хочу, чтобы их увидела ты. Это… не для слабонервных.

– Ну, Мориус же видел… и ничего!

– Я полагаю, что в своей жизни он видел нечто и похуже, – усмехнулся Шут.

– Я не испугаюсь, обещаю! – Не унималась Ева. – Да я даже не замечу! – Чуть помедлив, она наклонилась к замочной скважине и тихо добавила, – для меня ты всегда будешь красивым, Килан.

Её слова звучали так искренне, что сердце Шута дрогнуло. После того, как он чуть не потерял её, он всё меньше мог сопротивляться чувствам. Мягко щёлкнул замок. От неожиданности Ева замешкалась. Спустя несколько секунд она нажала на ручку и дверь открылась. Шут стоял прямо за ней, правую часть его лица прикрывали волосы. Ева протянула руку, чтобы отодвинуть их, но Килан перехватил её запястье.

– Здесь темно, – сказал он, – пойдём к свету.

Он взял её ладонь в свою, и повёл девушку к окну. На руках Шута были чёрные кожаные перчатки. Отныне они служили для него новой кожей.

Мужчина уселся на стул возле окна, Ева села напротив. Она протянула руку вперед и осторожным движением отодвинула волосы с лица Килана, убрав их за ухо. От её прикосновений по шее и спине Шута пробежали мурашки. Он задержал дыхание и еле заметно шевельнул плечом, чтобы унять приятное покалывание, отдающееся теперь в конечностях.