Инсбрукская волчица

В тот момент я смог оценить, как они распорядились вещами, которые Берта украла из моего кабинета. Эльза, самая сильная и рослая, тащила на палке самодельное чучело. Оно было одето в платье убитой Евы и имело косы из ниток. В этих косах я узнал пряжу, которую подарил недавно своей жене на именины, и из которой Марта планировала связать себе жакет. Так, пряжу можно будет после этих приключений выкинуть, а стоила она недёшево…Лицо чучела было грубо нарисовано на белой тряпке, однако в ночном лесу оно выглядело весьма впечатляюще. Жужа тащила корзинку, из которой периодически доставала мелкие предметы, принадлежащие убитым девочкам, и развешивала их на ветках. А Берта несла стопку листков бумаги. Она брала их по одному и тоже нанизывала на ветки.

Я пропустил девчонок немного вперёд и снял один из листков. В неверном свете зажжённой спички, я разглядел, что на нём был неумело намалёван красной краской (видимо, в попытке сымитировать кровь) череп и стояла только одна фраза: «Анна! Мы пришли за тобой!»

Моей досаде не было предела. Как я мог оставить свёрток с вещами в незапертом кабинете, зная, что дома только одна Берта, которая не знает, куда деть себя от скуки и безделья! Как я мог вообще так запустить девчонку, права была Марта… Ну ничего, вот только поймаю я их! Получалось, что Берта отлично слышала мой зов, она просто не хотела на него отзываться. И нет никакой гарантии, что захочет сейчас. Единственное, что мне оставалось, это идти за девчонками следом, держа на всякий случай наготове наган.

Едва все эти мысли успели промелькнуть у меня в голове, как я услышал нарастающий шум, который был похож на шум приближающегося поезда. Ветки ломались и трещали, а поверх этого треска звучал перепуганный визг моей дочери. Через секунду практически прямо в мои объятия влетела заплаканная, испуганная до предела Берта. Непонятное нечто пронеслось мимо, не задев нас, а затем я услышал невдалеке хныканье Жужи и Эльзы.

Моё возмущение и желание как можно строже наказать дочь разом улетучились. Они сменились огромным облегчением.

– Папочка, как хорошо, что ты здесь, – лепетала Берта слабым голосом, прижимаясь ко мне, и я понимал, что она на грани обморока.

– Ничего, ничего, всё в порядке, я с тобой, – я неумело гладил Берту по спутанным волосам. Ранее между нами подобных нежностей не водилось.

– Пойдём, подруг твоих заберём, – сказал я дочери, – вот тут они недалеко рыдают. Что же так испугало вас, что это было?

– Я не знаю, – перепугано прошептала Берта, – это кто-то очень большой и тёмный.

Внезапно я услышал позади себя удивлённый голос лесничего.

– И вы здесь, господин следователь? А эти девочки с вами?

Я оглянулся и увидел лесничего с факелом в одной руке и остатками чучела в другой. Эльза и Жужа трусливо жались друг к дружке позади него.

Лесничий продолжал:

– Бегают, кричат, всех зверей напугали, олень их чуть не затоптал…Я буду писать инспектору учебного округа. Не дело школьницам ночью находиться в лесу, да ещё и в такое время, когда здесь прячется опасная преступница.

– Олень?.. Это был всего лишь олень? – поражённо переспросила Берта, вытирая грязной ладошкой слёзы.

– Да, олень! – с некоторой даже гордостью ответил лесничий, – здоровый, крепкий трёхлеток, – и доложу я вам, что если бы вы попали к нему под копыта, от вас мало что бы осталось.

Девчонки немного ободрились. Видимо, обычный, хотя и опасный в своём испуге олень, пугал их гораздо меньше, чем непонятное мистическое существо, тёмной громадой несущееся им навстречу.

Тяжело вздохнув, я крепко взял Берту за локоть и повёл её к дороге. Лесничий шёл рядом, вёл Эльзу и Жужу, строго выговаривая им за поведение, «недостойное молодых барышень». Мне оставалось только надеяться, что лесничий не проговорится, что одна из девчонок моя дочь.

Выйдя из леса, мы долго ждали на обочине дороги, пока кто-то проедет мимо. Я уже начал опасаться, что придётся либо ждать до утра, либо воспользоваться опять гостеприимством лесничего. Этого мне очень не хотелось в силу двух причин. Во-первых, Марта уже наверняка сходила с ума из-за отсутствия дома дочери, как и родители Жужи и Эльзы, а во-вторых, я хотел поговорить без свидетелей с Густавом и его отцом. С рассветом я должен был пройти по всему пути девочек и собрать с деревьев всё, что они там развесили. Если не дай бог, эти предметы попадутся на глаза взрослым, служебного расследования по поводу моих действий мне не миновать.

Наконец, показалась плетущаяся шагом лошадка, впряжённая в крестьянскую телегу. Подгулявший крестьянин возвращался в соседнее село со свадьбы. Показав ему свой жетон, я вынудил беднягу изменить маршрут, посадил девчонок на телегу, туда же закинул растрепавшееся чучело и швабру, на которую оно ранее было надето.

– Платье несчастной девочки положи на место в мой кабинет, и сразу спать, – напутствовал я Берту, – утром я с тобой ещё поговорю!

Проводив телегу взглядом, мы с лесничим отправились в его дом ждать утра.

Глава 31. Загнанная.

Анна: