Инсбрукская волчица

Голос был вполне обычным, в нём не было ничего от того мистического ужаса, который охватил меня несколько мгновений назад. Более того, голос как будто показался мне знакомым. Я остановилась. Потом встряхнула головой, стряхивая остатки наваждения, и попыталась поразмышлять спокойно.

Что я видела? В привидения и прочие глупости я не верила никогда. И никогда в жизни мне ничего такого не чудилось. Но возносящаяся в небо фигура школьницы в окровавленном платье с белым, как простыня, лицом не была похожа на плод моей фантазии. Я присела у толстого ствола дерева, прислонилась к нему спиной и стала думать дальше, с удовольствием ощущая, как бешеный ритм моего сердца постепенно становится нормальным, а со лба сходит испарина испуга. Под отчаянные крики «Берта!» я выдвинула для себя две гипотезы. Если сказать честно, ни одна из них не удовлетворяла меня полностью, но я в тот момент испытывала срочную потребность объяснить самой себе это странное и пугающее происшествие.

Допустим, фигура мне почудилась. Почему? Я не верю, что это случилось из-за пресловутых угрызений совести, тем более, что ничего такого я не испытывала. Они все получили то, что давно заслужили. Я просто восстановила справедливость по отношению к себе. Ну а те двое девочек в туалете… Ну, не повезло, что тут скажешь. Возможно, я избавила их от судьбы, похожей на мою собственную, возможно, им пришлось бы в дальнейшем испытать от одноклассниц такие же издевательства, которые испытала я? Кто знает? Да и вообще, я почти не вспоминала о них. То есть, если это и был фантом, то он вызван голодом и раной. А что, может быть. Я ничего не ела целые сутки, устала до крайности…

Но скорей всего, фигура всё-таки была. То есть в лесу есть вполне живые люди, а не призраки. Вот и крики «Герда» или «Берта» говорят об этом. И тут я узнала этот голос! Это кричал ни кто иной, как инспектор Дитрих, который совсем недавно допрашивал меня. То есть получается, что в лесу сейчас идёт полицейская операция, целью которой является поимка меня! И «привидение» – это часть этой операции. Значит, всё-таки они хотят пробудить во мне совесть. И с помощью этого вынудить меня сдаться. Странно как-то. Инспектор во время наших встреч вовсе не показался мне наивным простачком. Хотя, может быть, целью появления «призрака» было что-то другое, мною пока не понятое. И почему он орёт? Кто такая это Берта? И мне вспомнилось, как возмущался мой отец после того, как мы с ним вернулись из полицейского участка.

«Да как он смеет! – кричал он, – он должен понимать, что допрашивает ещё ребёнка!» А мама ему ответила: «Я знаю его жену. Марта не раз жаловалась подругам, что он совсем не занимается детьми и не умеет с ними разговаривать. Берта у них совсем отбилась от рук».

Значит, он здесь зовёт свою дочь? Но что она может делать ночью в лесу? Я ничего не понимала, но страх мой напрочь ушёл, даже появился азарт. Ну, я вам покажу сейчас! Осторожно, так, что под ногой не треснула ни одна ветка, я пошла на голос. Вскоре я услышала его совсем рядом. Я присела на корточки недалеко от инспектора и стала шарить по земле вокруг себя в поисках какого-нибудь толстого сука. Конечно, вернее было бы использовать свой острый длинный нож, который я носила за пазухой, в специальных ножнах, которые я сшила перед уходом из дома, но я в такой темноте боялась промахнуться. Если не получится убить врага одним ударом, раненый инспектор для меня, ослабевшей от раны и голода, мог стать опасным.

Вместо сука мне под руку попался камень. Ну что ж, это даже лучше. Камень мог быть и побольше, но нельзя желать слишком много. Я встала и подошла к инспектору почти вплотную. С удивлением я заметила, что я его вижу, а он меня нет. Видимо, за время пребывания в лесу моё зрение действительно обострилось. Он сидел, привалившись к стволу толстого дерева, как совсем недавно сидела я, и прислушивался. Я подошла к нему сбоку и изо всех сил ударила его камнем по затылку. Инспектор свалился на землю без единого звука, как мешок с песком.

Я не стала мешкать, и быстро пошла прочь, стараясь путать следы. Ведь, скорей всего, мой враг пришёл в лес не один. Полицейские всегда ходят группами. К тому же где-то здесь бродит загадочная Берта. Если это действительно дочь Дитриха, то мой нож всегда к её услугам, но может быть, Бертой звали какую-то женщину, которая служит в полиции? Я слышала, что такие есть, и их специально используют при арестах женщин и девушек, когда необходим обыск.

Как бы то ни было, мне никто не встретился. Когда я решила, что зашла уже достаточно далеко, и поимка в эту ночь мне не грозит, я остановилась у дерева, вывороченного с корнем ураганом. В углублении, оставленном массивным корнем, я устроилась спать, даже не потрудившись выслать дно своей норы лапником. Заснула я мгновенно и спокойно проспала до рассвета.

* * *

Дитрих: