Инспекция. Число Ревекки

– В тысяча девятьсот семьдесят девятом году в Корее случился военный переворот, за которым последовали народные волнения и мятежи, апогеем которых стали события в городе Кванджу. Во время этих событий военные убили несколько сот гражданских демонстрантов. Звучит довольно сухо, поэтому углубимся в детали. Итак, двести человек убитыми – это официальные данные правительства. Сами участники говорят, что убитых было ровно в десять раз больше. Возможно, что и так, ведь для чего-то правительство направило туда почти семь сотен десантников. После демонстранты говорили, что те солдаты избивали дубинками не только их, но и просто случайных прохожих. Это доказывают кадры немецкого журналиста Юргена Хинцпетера, который сумел тайно пробраться в город под видом миссионера. Фотографии подтверждают, что в Кванджу творилась настоящая бойня: солдаты не только избивали молодых студентов дубинками, но и топтали ногами тех, кто падал, и использовали штыки. Также Хинцпетеру удалось обнаружить тела других участников восстания, сложенные в одном из правительственных зданий. Пораженные насилием, которое несли те, кто должен был нести им безопасность, жители города стали присоединяться к демонстрантам, чтобы помочь им. Через два дня протестующих на улицах было уже более двухсот тысяч. Среди них уже были не только студенты, протестующие против авторитаризма в Южной Корее, но обыкновенные водители такси, автобусов, грузовиков, учителя, продавцы и прочие. Когда протестующих стало уже триста тысяч, десантники, растерянные и одуревшие от всевластия, начали стрелять по толпе на поражение. На помощь уже присланным войскам были отправлены войска нескольких воздушно-десантных бригад, мотострелковой и пехотной дивизий. Что касается армии в этой локальной войне против собственного народа, то ее тяжелые потери составили, по официальным данным, двадцать два человека, причем тринадцать из них были уничтожены… дружественным огнем, когда прибывшие войска по ошибке открыли огонь друг по другу. Спустя десять дней после начала этой трагедии войска получили очередное подкрепление и на рассвете вошли в город. Они, конечно, разгромили ополченцев. Немаловажный момент: во время этих событий южнокорейская телевизионная сеть «Культура» сообщила только об одной жертве среди гражданского населения. Позднее, конечно, пришлось признать, что диктор допустил ошибку при чтении материала. Очевидно, что средства массовой информации были под жестким контролем. Так что свою пленку тот немецкий журналист переправил за границу тайно, спрятав в коробке из-под печенья. Итак, мир узнал, что происходило в Кванджу на самом деле, а не то, что пыталось транслировать правительство страны. Главный вопрос: так что же там все-таки случилось?

Ответ будет зависеть от обстоятельств, при которых задается этот вопрос. Во время правления правительства, которое подавляло те волнения, произошедшее называлось прокоммунистическим мятежом. Спустя годы, когда власть поменялась, это стало считаться попыткой установить демократию. Но что совершенно невероятно, тогдашний президент Чон Ду Хван и его соратник Ро Дэ У, сам позже успевший побыть президентом, спустя пятнадцать лет предстали перед судом. Один был приговорен к смертной казни, другой – к пожизненному заключению. Позже, конечно, помиловали обоих. Но суть в том, что те, кого раньше считали мятежниками, вдруг стали национальными героями. А бывшие герои стали изгоями. Лидер Сингапура Ли Куан Ю с грустью заметил после ареста тех бывших президентов, что они «играли по принятым в то время в Корее правилам, и по этим правилам они не являлись преступниками». В этом вся суть законов, за которые вы так отчаянно цепляетесь, молодой человек, – преподаватель посмотрел на студента с последнего ряда. – И ваша задача – научиться понимать, что является настоящим преступлением, независимо от текущего закона, политического курса, интересов, традиций и тому подобного, и сегодня, и завтра, и через сотню лет. То есть видеть, что есть факт, а что – его интерпретация. Опираясь на свое внутреннее ощущение правды. Как насчет такого варианта?

– У каждого правда своя, – тут же проговорил студент.

Преподаватель кивнул, будто все же пришел к какому-то заключению:

– Знайте свою правду и придерживайтесь ее, и будь что будет.

– Но с точки зрения закона, если я выйду на улицу поддержать народ, я буду преступником.

– А с точки зрения вашего ощущения правды?

– Ну, тогда борцом за справедливость, который исполняет свой долг.

– И что для вас важнее?

– Но его изобьют дубинками и арестуют, – вмешалась темноволосая студентка.

– Тогда стоит остаться дома? – спросил преподаватель.

– Но это против моего ощущения правды, – тихо и озадаченно проговорил студент.

– Тогда нужно выйти, – улыбнулся преподаватель.

– И стать преступником. Меня так назовет закон.