Инспекция. Число Ревекки

А вот еще: сегодня казус в городе случился, кто-то в штабе перепутал и врубил сирену воздушной тревоги. Паника была страшная: ожидая с минуты на минуту авианалета, народ в ужасе понесся к бомбоубежищам. Полиция с огромным трудом навела порядок. И что ты думаешь, даже в этом есть плюсы: желая усмирить возмущенных и напуганных людей, власти распорядились раздать на вокзале часть запасов шоколада, масла и табака. И твоему старику перепало немного, так что день в целом удачный. Смаковал шоколад и слушал очередное обращение фюрера. Фюрер говорил, что о капитуляции не может быть и речи: это верная смерть немецкому народу, а он, видишь, обязан защищать свой народ. И освободить его от этой обязанности может лишь тот, кто ниспослал ему это предназначение. Он едва не произнес «Бог», Вилли. Едва не назвал того, в кого запретил верить. Запутался фюрер, крепко запутался. И продолжает путать целый народ.

Хотел тебе сказать, сынок, среди твоих вещей я нашел томик «Моей борьбы»[63]. Все-таки прочитал, да, врага надо знать в лицо. Вот, выписываю тебе оттуда цитату: «Если правительство использует свою власть на то, чтобы вести народ к гибели, в таком случае бунт каждого представителя такого народа не только правомерен, но и является его долгом». Так не пришло ли время немецкому народу исполнить заповеданное великим идиотом?»

В ярости я распечатал второй конверт.