Инспекция. Число Ревекки

«Прошлое письмо не вернулось от тебя, Вилли, а это значит, что ты жив, тем и я пока жив. У меня все хорошо. Подлатали с Дитером и Арне крышу. Беспалый Арне работает живее нас с Дитером, и пользы от него больше, чем от нас обоих. Руки у него золотые, хоть и с семью пальцами. Теперь в доме стало совсем тепло и сырость исчезла. Мне ведь это теперь важно, сырость-то, сам понимаешь, поясница, будь она неладна. Вчера долго сидели с Арне, гоняли прошлонедельную заварку по кругу. Рассказал, что в местном училище, где он подрабатывает плотником, случилась беда. Днем забрали всю группу прямо с занятий. Забрали, значит, на фронт. Даже не дали увидеться с родителями перед отбытием, прямо в чем были. Раздали бланки, в которых велели написать заявление о вступлении в войска СС добровольцами. Добровольцами, Вилли! Пятнадцатилетних детей! Арне сказал, что классы сейчас смешанные, так что были и такие, которым едва минуло тринадцать-четырнадцать. Зачем они там? Какая от них польза? Разве что выстлать их телами дорогу для танков, чтоб ехалось мягче. К слову, один из них, мальчик Ганс, попытался сбежать через окно, его поймали и отделали так, что мать родная не узнала. Я говорю не образно. Когда его отнесли к матери – ее имя Клара, – то бедная женщина действительно не узнала в этом окровавленном лице своего мальчика, которого утром отправила на учебу. Но тем и спасся, сейчас он дома. А другие родители возмущены, собираются организовать инициативную группу, чтобы мальчишек вернули назад. Их силами достичь великой победы не удастся – они забыли сменное белье и каши утром не поели, не выйдет у них… Эти малолетние сверхчеловеки не сумеют сдержать напор с Востока, ты уж поверь. А у тамошних недочеловеков теперь и танков больше и воюют они искусней. Я знаю, Вилли, Германия на пределе. Детьми жертвуют, когда уже ничего не осталось, правда, и тогда на такое способны только звери. Эта отчаянная мера не поможет оттянуть неминуемый финал, а хоть бы и помогла, так я тебе скажу: жизнь детей – непомерная цена за лишние несколько мгновений жизни этих палачей, ввергших нас в ад. Имеет ли право на существование режим, уничтожающий не только тех, кого считает врагами, но теперь еще и пожирающий своих? А впрочем, нам теперь некого винить, кроме самих себя.