Инсталляция (СИ)

— Скажи, греки поносят древнюю Элладу за то, что она пала от римских легионов? Молчишь? Всё, что отличает жителей Промзоны от остальных — это немытость, и то условная. А вас — что кроме отходов вы производите ещё и налоги. Как и мы копошитесь в руинах павшей империи, правда, загаживаете её не только биологически, но и словесно. Да, мы грязные, дикие оборванцы. Но это суть всех, кто живёт сейчас в этом городе, что не дарит ему новых идей и производства — лишь бездарно прожирает будущее в сфере перепродажи и услуг. Да, у нас нет денег, чтобы скрыть свою суть за шмоточками да аккаунтами в соцсеточках. А всё, что я вижу в вашем «Цеппелине» — некрофилия и нигилизм. Ошмётки того, что когда-то производило будущее, служит антуражем для зажравшихся господ и запчастями для тех, кто успел урвать в лихие годы. — Бомж стёр со лба тонкую плёнку пота и спросил: — Который час?

Гондрапин покосился на часы, набрал воздуху, чтобы ответить, и ответил не то, что хотел:

— «Вашем» Цеппелине?.. Не поверишь, но почти всё, что я рассказал, клином сходится на тебе.

Нависло чувство приближающегося локомотива. Гондрапин продолжал:

— Незадолго до падения Судии говорили о приближении Новейшего закона. Это нечто отменит Старый закон, который защищают они, и закон Новый, который символизирует Добрый Каменщик. Своим страхом перед Новейшим законом старые силы породят чудовище, и оно на века оттянет Новейший порядок. О чём-то подобном вещали Трансцеденты — незадолго до Злополучного. Ещё раз, Гаврил. Когда ты в последний раз ощущал Дыхание Абсолюта?

— Ещё раз — никогда.

— Может, ты не осознаёшь его, облекаешь в привычные формы. Симметрию несимметричного, фракталы, холод, сквозняк…

Гаврил вздрогнул, как от неожиданного прикосновения.

— Вижу, понимаешь, — свёл брови Гондрапин. — Сегодня утром пришла на редкость чёткая телеграмма от одного из старейших Трансцедентов.

Артур встал, обошёл стол и сунул послание Гаврилу. Бомж, пока он возвращался на место, разворачивал одеревенелыми руками «бумажку из задницы».

— «Сосланный в хаос Спящий напомнит о себе. В миг, когда против воли он примет свою роль, Силовик, бывший Наместником, услышит, но не увидит его. До половины третьего пополудни Спящий узрит детей Абсолюта. Лишь затем Наместник увидит Спящего и услышит, в ком из детей Абсолюта увидел тот Вместилище», — прочитал Гаврил. — Вместилище… Абсолюта? Это ж байка.

— Байка — пока об этом не говорят Трансцеденты. Я очень надеялся, что попаду в список, но ты зашёл в два — тридцать семь.

Гаврил перечитал бумажку.

— Это не толкование, оригинал. Никого не удивило, что послание нетипично внятное?

— Об этом я уже говорил. То, что телеграмма преодолела Завесу — истинное чудо. Как и то, что Дыхание Абсолюта ощутили все причастные, от пятёрочников до самых захудалых единичек с минусом.

— Но…

Гондрапин прервал его взмахом брови.

— В чём Канцелярия преуспела — так это в проверке перепроверок. Шесть независимых Оракулов признали, что послание не требует толкования.

— Когда пришла бумажка?

— Не понял?

— Во сколько пришла бумажка? По времени.

— Половина десятого.

— Так… — что-то здесь не клеилось, но Гаврил вдруг понял, что ему не до этого: труба звала под землю, за товаром. — Что от меня требуется?

— А ты не понял? Сегодня тебе встречалось несколько лиц, причастных Абсолюту, один из которых — Вместилище. Скажи кто, я сделаю звонок, и мы продолжим завтракать в тишине и покое.

— Я немного спешу…

— Возьмёшь что-нибудь с собой, — неверно истолковал его намерения Гондрапин. — Давай, работай.

Гаврил откинулся к спинке кресла и прикрыл веки.

— Мент утром… Мент днём… Твой водитель?..

— Нет.

— Ещё Генка… Можно методом исключения?

— Твоё дело, — отозвался Гондрапин, не скрывая раздражения. Он уже елозил пальцем по экрану телефона в поисках нужного номера.

— Генка слишком разгильдяй… Прухин псих конченый. Тогда… Кузнецкий.

Удивительно, порой с какой лёгкостью даются судьбоносные решения — особенно когда тебе наплевать. Гаврил раскрыл глаза.

— Кузнецкий? — переспросил Артур.

— Лейтенант Кузнецкий. Опер. Его отправили в Промзону по поводу убитого лося.

— Как увлекательно. А, вот ты где…

Гондрапин приложил телефон к уху.

— Я свободен? — поинтересовался Гаврил, опасливо вставая с места.

— Что? — поднял на него взгляд Гондрапин. — Ой, да конечно.

— Курочку можно прихватить?

— Какую?.. А. Это фазан. Алло? Да, это Человек Мэра. Да. Записывай…

Гаврил набил карманы пиджака яблоками и поспешил к выходу.

— Бывай, племянник, — бросил Гондрапин, тут же надсадив в трубку: — Куз-нец-кий! Да, через «и»! Нет, «е», потом «и»! Ну почему вокруг одни дэбилы?!

Кузнецкий