Инструментарий человечества

Элейн видела, что у существа-женщины была огромная грязная копна мягких каштановых волос, раскрасневшееся потное лицо и кривые зубы, обнажившиеся, когда оно улыбнулось.

– Они все так говорят. Они не знают, что они – смерть. Как по-твоему, от чего мы умираем, если не от зараженных болезнями роботов, которых присылаете вы, люди? Когда вы это делаете, мы все умираем, а потом другие недолюди вновь находят это место, и устраивают здесь убежище, и живут в нем несколько поколений, пока машины смерти, твари вроде тебя, не пронесутся по городу и не убьют нас снова. Это Город глупцов, место недолюдей. Разве ты о нем не слышала?

Элейн попыталась пройти мимо существа-женщины, но ее схватили за руку. Такого не случалось за всю мировую историю – чтобы недочеловек схватил настоящего человека!

– Отпусти! – крикнула Элейн.

Существо-женщина отпустило ее руку и повернулось к остальным. Его голос изменился. Теперь он был не пронзительным и возбужденным, а низким и озадаченным.

– Я не могу понять. Может, это настоящий человек. Хорошенькая шутка. Заблудился здесь, среди нас. А может, она смерть. Не могу понять. Что скажешь, Мой-милый-Чарли?

Тот, к кому она обратилась, шагнул вперед. Элейн подумала, что в другое время и в другом месте этот недочеловек мог бы сойти за привлекательного мужчину. Его лицо светилось умом и настороженностью. Он посмотрел прямо на Элейн, словно никогда не встречал ее прежде – что соответствовало действительности, – и продолжил смотреть столь пронзительным, странным взглядом, что ей стало не по себе. Когда недочеловек заговорил, его голос был отрывистым, высоким, чистым и дружелюбным; в этом мрачном месте он казался пародией, словно животное запрограммировали говорить голосом человека, увещевателя по профессии, вроде тех, что можно было увидеть в боксах-сказителях, откуда они сообщали людям послания, не хорошие и не важные, а просто умные. Его привлекательность сама по себе была уродством. Элейн подумала, уж не козел ли он по природе.

– Добро пожаловать, юная леди, – произнес Мой-милый-Чарли. – Теперь, когда ты здесь, как ты собираешься отсюда выбраться? Мейбл, если мы станем крутить ей голову, – сказал он недоженщине, которая первой обратилась к Элейн, – и повернем раз десять, она отвалится. И тогда мы проживем еще несколько недель или месяцев, прежде чем наши повелители и создатели отыщут нас и казнят. Что скажешь, юная леди? Следует ли нам тебя убить?

– Убить? Ты имеешь в виду, оборвать мою жизнь? Вы не можете. Это противозаконно. Даже Инструментарий не имеет на это права без суда. Вы не можете. Вы всего лишь недолюди.

– Но мы умрем, если ты вернешься обратно за дверь, – возразил Мой-милый-Чарли, сверкнув своей быстрой, умной улыбкой. – Полиция прочтет в твоем сознании про Желто-коричневый коридор, и нас зальют ядом, или здесь распылят болезнь, чтобы мы и наши дети погибли.

Элейн уставилась на него.

Жаркий гнев не отразился на его улыбке и убедительности, однако мускулы в глазницах и на лбу выдавали ужасное напряжение. Результатом было выражение, какого Элейн никогда прежде не видела: самоконтроль за гранью безумия.

Он уставился на нее в ответ.

Она не слишком его боялась. Недолюди не могли откручивать головы настоящим людям; это противоречило всем правилам.

Тут она призадумалась. Быть может, правила не работали в таких местах, где животные-преступники вечно ждали внезапной смерти. Стоящему перед ней существу вполне хватит силы повернуть ее голову десять раз по часовой стрелке или против. Она помнила уроки анатомии и почти не сомневалась, что в процессе голова отвалится. Элейн посмотрела на существо с интересом. Животный страх из нее изжили, однако она обнаружила, что испытывает крайнее отвращение к обрыванию жизни при случайных обстоятельствах. Возможно, ей помогут «ведьмовские» навыки. Она попыталась представить, что перед ней человек. В голове возник диагноз: «гипертония: хроническая агрессия, текущее состояние озлобленное, ведет к перевозбуждению и неврозу; недоедание; возможно, гормональные нарушения».

Она попробовала иную тактику.

– Я меньше вас, и вы можете с тем же успехом «убить» меня позже, – сказала она. – Почему бы нам не познакомиться? Я Элейн, меня направили сюда с Земли, Родины человечества.

Эффект был впечатляющим.

Мой-милый-Чарли отшатнулся. У Мейбл отвисла челюсть. Остальные уставились на Элейн. Несколько самых сообразительных существ принялись нашептывать что-то соседям.

Наконец Мой-милый-Чарли ответил: