Интегрировать свет

— Говорят, что его сердце пронзили огненным клинком. Очень похожим на оружие Навинии. Люди шепчутся, что Повелительница жива, но тёмные обратили её в послушную марионетку и используют в своих целях. Однако теперь я понимаю… если принцесса услышала правду из его уст… — Фрайндин зажмурился. — Что вы узнали? И как?

Короткий рассказ Лода он выслушал, так и не открывая глаз. Не перебивая, не отвечая, не реагируя.

И даже когда колдун закончил, какое-то время ещё молчал.

А потом подался вперёд, к двери:

— Идёмте.

— Куда? — не сдержал удивления Восхт.

— К Дилль. Время позднее, она должна быть у себя, а если ещё не у себя, мы дождёмся её прихода. Я помогу вам проникнуть во дворец — защитные чары не впустят никого из вас, Фин отдал магам приказ… без меня путь туда вам заказан, — эльф резко обернулся, и во взгляде его был какой-то лихорадочный блеск. — Идёмте! Я должен посмотреть ей в глаза, когда она увидит вас. Должен задать ей вопросы, которые давно следовало задать. Должен увидеть, что она будет делать, когда вы поведаете ей всё это.

— Так ты веришь нам? — выдохнул Фаник.

— Поверю всей душой, если увижу то, что ожидаю увидеть. И тогда попрошу Фина проникнуть в её сознание. Вас он не послушает, конечно же… меня — да. Пусть наши маги просмотрят её воспоминания. Боль терпима, а большого вреда ей это не принесёт. И если они обнаружат там то, о чём я думаю… — Фрайн порывисто ухватил Эсфориэля за запястье: точно мальчишка, в нетерпении тянущий старшего брата на прогулку. — Идёмте. Я больше не смогу вынести ни дня, ни минуты. Если это правда, если всё это правда… — эльф опустил голову. — Что же мы наделали.

Перехватив быстрый взгляд Лода, я поняла, что мы вновь думаем об одном и том же.

Да, пока всё складывается даже слишком хорошо. Ведь Фрайндин сам, по доброй воле, предложил воплотить в жизнь наш собственный план.

— Мы не можем исправить ужасов прошлого, однако в наших силах предотвратить ужасы будущего. — Эсфор положил руку брату на плечо. Улыбнулся, но улыбка эта была печальной. — Веди нас, Фрайн. Да помогут нам боги.

Лод, поколебавшись, кивнул. Я возвела тройку в восьмую степень, утихомиривая вдруг заколотившееся сердце.

Даже если это ловушка, с кольцами нас никому не поймать. Мы не ожидали, что всё может свершиться так быстро… но это и без того затянулось на восемнадцать лет.

Ладно. Сейчас так сейчас.

В конце концов, точку в этой истории и правда стоит поставить как можно скорее.

Пожалуй, никогда я ещё не ступала по брусчатке, которой эльфы мостили улицы своей столицы, с таким волнением. Близившаяся ночь уже заставила Детей Солнца укрыться в домах, но Восхт, конечно же, всё равно укрыл нас чарами невидимости. В темноте древесный дворец, по которому разноцветными искрами рассыпались сотни витражных окон, впечатлял ещё больше; у ажурных ворот снова дежурили двое стражников — и, завидев Фрайна, поспешили согнуться в низком поклоне.

— Пресветлый тэлья, — они распахнули ворота настежь: каждый по створке, открывавшейся наружу, в сторону дворцовой площади. — С возвращением.

— Благодарю, — Фрайндин, кивнув, двинулся вперёд. За шаг до того, как ступить в сад, застыл, повернувшись к одному из стражей. — Всё ли спокойно? Ничего подозрительного не замечали?

— Нет, пресветлый тэлья. Можете не беспокоиться, мы смотрим в оба, ведь времена нынче…

Фрайн стоял так, что закрыть створки делалось невозможным, ровно посреди прохода — но ворота были настолько широки, что позволяли спокойно прошествовать между братом Повелителя эльфов и стражниками. И я подалась вперёд ещё прежде, чем почувствовала, как Лод увлекает меня за собой.

Мы уже были в саду, а Фрайн всё поддерживал со стражами учтивую беседу.

— Крайне любопытная защита, — когда мы отошли подальше, ухо обжёг шёпот Лода. — Посторонним не преодолеть ограду. Ворота — единственное слабое место, но и они не пропустят незнакомцев. Однако на время, пока через защитный контур проходит тот, кому дозволено свободно входить во дворец, контур нейтрализуется. И пока Фрайн стоит на пороге…

…он служит аналогом изолятора, который не даёт электрической цепи снова замкнуться. Ясно.

Я смотрела, как брат Повелителя эльфов прощается с бедолагами, только что впустившими в свой дворец шестерых тёмных — и надеялась, что впоследствии Хьовфин им это простит.

Мы и без того оставили за собой порядочный след из трупов.

Стражников у дверей миновали тем же образом, и я во второй раз очутилась внутри золотого древа. Только теперь, миновав пару пустынных залов, пройдя мимо искусных гобеленов, на которых выткали сцены эльфийских празднеств, мы последовали за Фрайном наверх: по лестнице, образованной всё теми же древесными лозами, обрамлённой перилами, которые украшала филигрань тонких закрученных ветвей.