Интегрировать свет

— И колечко сестра протянула сестре, и сказала принцесса младая, — едва слышно мурлыкал брат Повелителя эльфов, — в этот день не отринь мой подарок тебе, о сестрица моя дорогая… — он порывисто шагнул вперёд. — В день переговоров, Дилль, твою руку украшал чудесный перстенёк. Зелень камня к зелени твоего платья. Я помню, как в тот страшный день твоя госпожа хвалила и его, и твой наряд. Она так любила тебя… ты ведь тогда задумала это, Дилль — отравить свою Повелительницу? Услышав мою песню, решила, что боги подают тебе знак? Сделать колечко с отравленной иглой, оставить царапину на руке, уйти до того, как яд подействует, зная, что все ожидают подлости от дроу… как это просто.

— Нет, нет, — голос эльфийка прозвучал даже жалобно, — нет, как вы можете думать такое. Я… я…

Колечко. Игла. Песня.

На убийство, спровоцировавшее резню и восемнадцать лет ненависти, её толкнула песня. Песня Фрайна, милого невинного Фрайна.

Интересно, насколько ненормально то, что от горечи мне хочется хохотать.

— Тот перстень до сих пор у тебя, правда, Дилль? Я видел его на твоей руке. Ещё не раз после того дня.

Я понимала, что Фрайндин блефует. Он не мог помнить, как выглядит очередное украшение очередной фрейлины. А если бы помнил, просто взял шкатулку, которая стояла на столе, явно предназначенную для драгоценностей, и перевернул её вверх дном. Для начала.

Но, судя по тому, с каким ужасом эльфийка прижала ладонь ко рту, блеф удался.

Лишь идиоты и маньяки хранят доказательства своих преступлений. Я не знала точно, к какой категории отнести Авэндилль Эльскиар, но то, что она определённо относилась к какой-то из них — а, возможно, к обеим сразу — играло нам на руку.

На шее Фаника, стоявшего спиной ко мне, вдруг вспыхнул странный светящийся символ. Будто татуировка фосфором, отдалённо напоминающая паука. И, судя по тому, с какой синхронностью эльфийские принцы схватились за шеи, с Дэнимоном произошло то же самое — просто его метку скрывали длинные кудри.

— Маячки, — в ужасе пробормотал Восхт. — Повелитель знает, где вы, знает, что вы во дворце!

— Значит, скоро он будет здесь, — высказался Лод: он стоял у двери рядом со мной. — Думаю, со стражей.

Двести шестьдесят восемь миллионов четыреста тридцать пять тысяч четыреста пятьдесят шесть… спокойно, спокойно, ничего непоправимого не случилось. Если Хьовфин будет катастрофически не рад видеть сыновей, которых он успел похоронить, и опального брата — нас просто призовут обратно под горы, только и всего. А Фрайндин, думаю, вполне сможет довести дело до конца в одиночку: мы с самого начала знали, что убеждать Фина придётся именно ему.

Младший брат Повелителя эльфов как раз протянул руку Авэндилль. Ладонью кверху, в требовательном жесте.

— Отдай нам перстень, и я буду лично просить брата помиловать тебя.

Мудро. Добыть вещественное доказательство до прихода Хьовфина — и это однозначно добавит убедительности нашим словам. А самостоятельно перебирать все кольца, которых у эльфийки наверняка десятки, выискивая то самое… на подобное у нас времени явно не оставалось.

Эльфийка медлила, но в воздухе серебряным блеском молнии сверкнула сталь.

— Делай, что говорят. Быстро. — Дэнимон обнажил свой меч, и кончик лезвия был направлен перепуганной эльфийке в лицо. — Никогда не думал, что придётся угрожать женщине. Впрочем, не так важно, как выглядит порождение зла, суть у всех одна.

— Принц…

— Не волнуйтесь, я её не убью, — Дэнимон не оглянулся на Лода; в голосе эльфа прорезались какие-то лихорадочные, фанатичные нотки, остро напомнившие мне Алью в начале нашего знакомства. — Но если не отдаст кольцо прямо сейчас, пожалеет. — Он сделал пару шагов, оказавшись рядом с Фрайном, прямо перед загнанной преступницей. — Кольцо!

— Отдай его, Дилль. Или его отыщем мы, но это не облегчит твою участь, — Эсфориэль говорил куда мягче, но то была обманчивая мягкость шёлка, под которым прятался острый клинок. — Если тебе нечего скрывать, это никак не навредит тебе, верно?

Она медленно отняла руку ото рта. Тяжело дыша, опустила её, отерев ладони о юбку.

Затем, не говоря ни слова, повернулась к туалетному столику. Потянула пальцы к костяной шкатулке, подле которой положила гребень. Шкатулка была небольшой, в неё не спрятался бы кинжал, и даже дротик — едва ли… но краем глаза я заметила, как Лод, не поднимая руки, выплел пальцами рунную паутинку.

А ещё — как у его локтя на миг обозначился прозрачный контур воздушного щита.

— Что бы ни случилось, — сказал он, невзначай прислонившись спиной к двери, — всем оставаться там, где вы стоите.

Эльфийка замерла, только и успев, что откинуть крышку.

Ясно. Колдун наверняка укрыл нас защитным барьером, и какой бы козырь ни оказался у убийцы в рукаве — на нас он не подействует.

— Быстрее, — Дэнимон нетерпеливо подался вперёд, так, что от эльфийки его отделяла только длина клинка, почти упиравшегося Авэндилль в ухо. Видно было, как преломляется воздух там, где сталь пересекла границу магического щита — барьер не пропускал ничего снаружи, но не изнутри.

— Принц, отойдите назад.