Интегрировать свет

Алья молчал. И я подозревала, что за гневом он скрывает нечто совсем другое.

В конце концов, люди часто проявляют свою любовь довольно своеобразными способами. Так почему дроу должны действовать иначе?

— Никогда не любил безумцев. Особенно тех, что не вконец обезумели, — Лод поморщился. — Неудобные противники… почти невозможно просчитать.

— Но теперь он вне игры, — удовлетворённо сказала я.

— Что, откровенно говоря, меня радует.

— Осталась только Авэндилль. Теперь мы точно знаем, что это она.

— Да. Нужно лишь добиться признания.

— А ведь придётся обойтись без помощи ошейника, иначе никто нам не поверит.

— Думаю, обойдёмся. — Колдун улыбнулся. — Особенно если тэлья Фрайндин нам поможет.

Второй раз проникнуть в убежище младшего брата Повелителя эльфов оказалось ещё легче, чем в первый.

Выдвинулись почти сразу после пробуждения светлых: после того, как поведали им всё, что узнали от Навинии. И почти тем же составом, что в предыдущий раз — двое принцев, Эсфориэль, я и Лод. Только вместо принцессы, ещё слишком слабой, на сей раз с нами отправился Восхт.

Прогулка по вечернему Солэну под прикрытием сумрачной пыли не заняла много времени.

— Фрайндин дома, — едва слышно сообщил Лод, когда мы застыли перед защитным контуром, окружавшим древесное жилище. — Охранные чары не восстановили. Видимо, он ожидает нашего визита.

— А Машка? — шёпотом поинтересовалась я.

— Никого, кроме него.

— Тогда, думаю, медлить не стоит.

Перешагнув через низенькую калитку, мы гуськом прошли по узкой садовой дорожке к двери. Я не слышала невесомых шагов трёх эльфов, лишь лёгкий шорох, с каким касались каменных плит сапоги Восхта — но знала, что они следуют за мной. Подождали, пока Лод, проникнув внутрь прямо сквозь дерево, не отопрёт замок. Поочерёдно прошли в дом, просачиваясь в узкую щель между косяком и приоткрытой дверью: раскрывать настежь не решились, дабы не привлечь внимания прохожих, которых неприятно удивила бы подобная активность невидимок.

И затворили её как раз вовремя, чтобы встретить Фрайндина, неторопливо спускавшегося по лестнице сверху.

— Здравствуйте, незваные гости, — проговорил он в пустоту; узоры на его сапфирных одеждах блеснули серебряными искрами. — Выходите из теней. Вам нет нужды скрываться.

Золотым снопом рассыпалась пыльца проявления — и Лод, материализовавшись из пустоты, учтиво поклонился хозяину дома.

— Тэлья Фрайндин.

— Наследник Ильхта, — без улыбки откликнулся тот. — Брат… и ты, Восхт, и вы, мальчики… — эльф шагнул вниз с последней ступеньки. — Вы пришли за моим ответом?

— Мы пришли за твоей помощью, Фрайн, — произнёс Эсфориэль. — Мы нашли того, кто стоял за наёмниками. Мы знаем, кто виновен в покушении на Фаника. Мы знаем, кто в ответе за то, что Фин стал вдовцом.

Сам Фаник стоял рядом с ним, как и Дэнимон. Оба — без улыбки, поразительно похожие. Только вот если Фаник принял все новости без удивления, без гнева, с какой-то рассудочной обречённостью — как и его дядя, — то Дэн час назад от избытка чувств схватил меч, чтобы изничтожить ни в чём не повинный стул.

Сдерживать его никто не стал. Лучше уж стул, чем что-нибудь другое.

Или кто-нибудь другой.

— Это Дилль? — неожиданно тихо произнёс Фрайндин. — Авэндилль Эльскиар? Она… отравительница?

Это и правда было неожиданно.

— Дядя, — проговорил Дэнимон ошеломлённо, — откуда…

— Я много думал над вашими словами, и… вспомнил один разговор, ничего не значивший, эпизод обыденной жизни, не имевший никакого значения… до этого момента, — эльф безнадёжно отвернул голову, глядя в тёмное окно. — Каков глупец! Если бы я только подумал об этом раньше, если бы не верил слепо в злобу тёмных, то всё это… ужасное, кровавое, бессмысленное, всё это… можно было бы предотвратить.

— О чём ты?

Фрайндин не ответил. Он смотрел в ночь, и зимняя синева его глаз сейчас казалась ещё темнее; но мне не так и важен был его ответ.

Значит, зёрна сомнений, которые мы посеяли в прошлый наш визит, всё-таки проросли. Значит, мы помогли ему в свою очередь сопоставить факты — наконец… ведь на самом деле это было совсем не сложно. Требовалось только разбить кривое стекло, через которое ты привык смотреть на вещи.

Потому что редкие преступники не совершают ошибок. И я не верила, что девятнадцатилетняя девчонка, потерявшая голову от любви и ненависти, не допустила ни одной.

— Скажите мне только одно, — не глядя на нас, выговорил эльф. — Она задумала всё это сама? Отравить свою госпожу, подставив тёмных? Убить её ребёнка, свалив вину на них же?

— Нет, — Лод ответил спокойно, точно ожидал вопроса. — По крайней мере, идею об убийстве Повелительницы ей подкинул другой человек.

— Советник Форредар? — Фрайндин медленно повернулся в сторону колдуна. — Поэтому вы убили его?

Это меня не удивило. Я ожидала, что тело Советника быстро обнаружат — и догадывалась, что вычислить убийцу окажется не сложно.

Как и тех, кто за нею стоял.

— О, так это уже известно, — Лод невозмутимо кивнул. — Да. Поэтому.