Интегрировать свет

По его лицу невозможно было прочесть ничего. Ни единой подсказки о том, что нам предстояло услышать.

А вот когда Лод движением руки заставил балдахин взмыть наверх, перехватившись тяжёлыми бархатными кистями — угрюмое лицо Навинии сказало мне куда больше.

— Принцесса, — мягко сказал Лод, присаживаясь в кресло рядом с кроватью. — Вы были во дворце, я знаю. Что там произошло?

— Мой Первый Советник. Вирт Форредар. Я хотела побеседовать с ним по душам, — процедила девушка сквозь зубы. Наверное, непосредственно после пробуждения у неё было несколько другое настроение, но сейчас она явно была злой. — А он…

Рассказ принцессы я слушала молча. И про два кубка на выбор, и про «Ночной покой», и про войну с соседним королевством, и — с особым вниманием — про некую отчаянную эльфийскую девочку, которой подкинули некую идею.

И думала, что на Земле я тоже сталкивалась с фанатиками — не сама, конечно, только в новостных колонках — но каждый раз мне трудно было поверить, что человек разумный может вести себя так.

Импульсивная девушка, послужившая марионеткой в чужих руках, и кукловод, умело ею манипулировавший. Мелкие детали большой истории… о годах ненависти и реках крови, пролившихся из-за чьей-то нетерпимости и чьих-то предубеждений. Из-за одного мужчины, одержимого своим долгом, и одной девчонки, одержимой своей страстью.

От осознания несправедливости и — главное — отчаянной глупости всего этого хотелось кричать.

— …а потом я достала кольцо и… — принцесса запнулась.

— Из последних сил надели его? — нетерпеливо предположила я. — А потом потеряли сознание?

— Если бы, — наконец подал голос Алья.

Голос, мрачный донельзя.

И по этому высказыванию я поняла, что в действительности произошло дальше.

— Уж извините, — Навиния вздёрнула носик в жесте, исполненном бесконечного сарказма. — Я узнала, что этот человек помог умереть моим родителям! При этом умудрился сохранить ручки чистыми, подлый высокомерный ублюдок! А потом восемнадцать лет пудрил мозги и мне, и всем светлым, вынуждая нас и дальше убивать дроу и умирать самим, и в смерти вашей сестры он виновен не меньше Хьовфина! Знаете, мне как-то не верится, что вы бы на моём месте…

— Вы убили его, — невыразительно констатировал Лод.

Молчание принцессы явно было той паузой, которая служит человеку спасением, если ему трудно выговорить «да».

— Как вы умудрились? — непроизвольно вырвалось у меня.

Девушка опустила глаза:

— Ну…

…Навиния вдохнула. Глубоко, жадно, судорожно.

И выдоха не последовало.

Услышав тишину, Советник отвернулся от тайного хода. Посмотрел на неподвижное тело, на бледное лицо с закрытыми глазами, на пальцы, из которых исчез огненный клинок. Шумно выпустил воздух сквозь приоткрытые губы.

Быстро приблизившись, нагнулся, чтобы подхватить девушку на руки — точно спящего ребёнка в постель отнести…

Всё произошло почти моментально.

Сначала Навиния открыла глаза. Потом выдохнула, перестав удерживать дыхание.

Следом — резким жестом, отчаянным усилием — вскинула руку, почти достав ею до груди Советника.

А затем вновь призвала в эту руку рапиру.

Да, оружие возникло всего на пару мгновений. Да, сразу после этого оно исчезло, а Навиния, вконец обессилев, уронила ладонь обратно на пол. Но когда в твоей груди на пару мгновений материализуется тонкая струя огня — пронзающая сердце, прочная, как сталь…

Чтобы ты умер, вполне достаточно и этого.

Советник, покачнувшись, завалился набок и упал. Рядом с Навинией, которая наконец заставила серебряный ободок, застывший на кончике её указательного пальца, скользнуть на нижнюю фалангу: за миг до того, как глаза девушки закатились, а дыхание сбилось — уже неподдельно, и белая пена выступила изо рта.

Только вот спустя считанные секунды в кабинете остался один лишь старик, белый камзол которого чернило аккуратное горелое пятно.

— Абсолютно безумный план, — резюмировала я. Со смесью укоризны и невольного восхищения. — Хоть бы кольцо сначала надели! Вы ведь не могли знать, хватит ли вам сил сделать это потом.

— Чтобы вы сразу выдернули меня оттуда? — Навиния презрительно повела плечом. — Мне было не так важно, выберусь ли я оттуда. Важно было достать эту тварь.

— Ваша жизнь не принадлежит вам одной, а я не давал вам позволения умирать, — холодно уточнил Алья. — Не говоря уж о том, что вам хватило сил и сообразительности, чтобы устроить Советнику ловушку, но не чтобы подумать, насколько ценного свидетеля мы теряем.

И это говорит Алья. Которого от убийства наследника эльфийского престола в своё время удержала лишь клятва Лода.

Ха.

— И в чём его ценность? — уточнила принцесса. — Если то, что он сказал, правда — он лишь обмолвился с этой девчонкой Эльскиар парой слов, не более. Само по себе это ничего не доказывает, нам необходимо признание от самой убийцы.

— Тут я с вами соглашусь, — спокойно произнёс Лод: в унисон с моими мыслями. — Но риск и правда был слишком велик. Если бы что-то пошло не так, мы бы не только потеряли вас — мы бы никогда не узнали того, что узнали вы.

— Но не пошло же, — с убийственной справедливостью возразила Навиния. — Я привыкла доверять себе и своей интуиции.