Интегрировать свет

В другой комнате другой башни тоже царила полутьма. Хотя, пожалуй, больше, чем полу: мрак рассеивало сияние одной-единственной свечи, горевшей на столе. Её пляшущие отблески играли тенями на лице Лода — который сидел, соединив пальцы обеих рук в каком-то молитвенном жесте.

Он смотрел туда, где спала Снежка, привычно свернувшаяся калачиком под одеялом. Задумчиво, пристально, неотрывно.

— Ты не можешь вечно избегать Морти.

Негромкий, чуть выше шёпота голос Акке раздался ещё прежде, чем иллюранди соткался из теней за спинкой кресла колдуна; и Лод, оглянувшись на него, в ответ лишь изогнул бровь.

— Девочка спит, — Акке правильно истолковал его молчание. — Я почувствую, если она проснётся. Ты же знаешь.

— Вот как, — колдун вновь отвернул голову. Его слова тоже были лишь немногим громче выдоха. — Пусть ей приснится что-то хорошее.

— Не уходи от ответа. Когда ты в последний раз исполнял прямые обязанности хальдса?

— Кто знает.

— Я знаю. Когда Сноуи решила под покровом ночи прогуляться в твою библиотеку.

— А потом мы похитили Дэнимона, и когда ты пытаешься предотвратить войну, все мысли немного о другом. Тут не до постели, знаешь ли.

— Оставь свои вечные уловки. Это ты можешь рассказывать принцессе, но не мне. — Акке без улыбки смотрел на русую макушку колдуна. — Я понимаю, ты считаешь это неправильным: удовлетворять свой голод с одной, когда никак не можешь выкинуть из головы другую. Но так не может продолжаться всегда.

— Ты мне это говоришь? — Лод разомкнул пальцы резким, исполненным горечи жестом. — Наверное, надо перестать её мучить. Солгать, что не люблю, и отослать подальше от себя. Заставить возненавидеть меня. Освободить.

— И это её уничтожит.

— Да. Если я сделаю окончательный выбор, и выбор этот будет не в её пользу — это её уничтожит. Потому что за то недолгое время, что она прожила, люди и без того слишком часто выбирали не её.

— И поэтому ты никогда этого не сделаешь.

Вместо ответа колдун рассеянно переложил с места на места какие-то бумаги, лежавшие на столе.

— Так забавно вспоминать, что прячется под её ледяной коркой. Представлять, о каких желаниях она пока не задумывалась, — уголок губ Акке изогнулся в намёке на усмешку. — А она ведь такая прилежная ученица, так жадно тянется ко всему новому, так хочет открывать для себя ещё и ещё…

— Акке.

— И как многому ты мог бы её научить…

— Акке.

Иллюранди смолк, но призрак усмешки так и не покинул его лица.

— Жаль, что мы не выбираем, кого любить, — произнёс Лод какое-то время спустя, мягко и отстранённо. — Чужой возлюбленный. Тень за чьим-то троном. Тот, кто без раздумий лжёт, убивает и причиняет боль. И за что ей всё это? Разве она не заслужила прекрасного светлого принца, который бы сам добивался её любви?

— Она — и светлый принц? — Акке сощурил глаза, едва заметно светившиеся во мраке. — Ты действительно хотел бы ей повторения своей истории?

— Она лучше меня. И она не наследник Ильхта, а Фаник — не Морти. Он бы понял. Наверное.

Акке не выразил своё сомнение ничем, кроме вежливого молчания.

— Ты говоришь «моя история», - проговорил Лод, — но я счастливец. Трудно будет найти мужчину, который не мечтал бы оказаться на моём месте.

— Твоя верность делает тебе честь, но я-то вижу, что ты устал. Терзаться ревностью, мучиться, что не соответствуешь её ожиданиям. И поэтому… признайся наконец самому себе, — опершись на спинку кресла, Акке подался вперёд: склонившись над колдуном, который смотрел прямо перед собой. — Да, когда-то ты любил Морти. Всем сердцем. Но сейчас… если б ты действительно любил её, как раньше, ты бы никогда не посмотрел на другую.

Лод не отрывал светлого взгляда от пламени, сияющего на фитиле светлячком.

— Набраться смелости и признать, что я не сдержал и не могу сдержать свою клятву… что не могу отвечать за свои слова, что был глупцом, когда думал — мне под силу выдержать то, на что я себя обрёк. А потом свернуть с пути, который когда-то так опрометчиво выбрал и который с самого начала не мог никуда привести, — в том, как колдун склонил голову, читалась обречённость. — Да, я думал об этом. Не раз думал.

— Только что вы будете делать дальше? Даже если Морти не возненавидит вас обоих, это сделает Алья. И тогда в мишень обратишься не только ты, но и девочка.

— Не знаю. Может, боги позволят нам разрешить всю эту историю благополучно. Воцарится мир, и я подам в отставку. Поселимся в каком-нибудь человеческом городке. Будем просто жить.

— И ты сможешь «просто жить»? Не смеши меня. Вы для этого не созданы: ни ты, ни она. Для вас обоих любовь, простое человеческое счастье — приятное дополнение, но никак не главное. Вы созданы для чего-то большего, вы оба. А даже если светлые позволят вам просто жить, они никогда не допустят вас к тому, к чему вы стремитесь.

Вместе с выдохом у Лода вырвался смешок:

— Что за ситуация.

— Я даже не знаю, есть ли из неё хоть один безболезненный выход.