Интегрировать свет

— Нет. Не поладим. — Лод спокойно снял с мёртвого наёмника ошейник. — Но ты нам очень помог, так что заработал быструю смерть. Которой, откровенно говоря, не заслужил.

— Вы что… убили его? — пискнула Криста.

— Он был прав. — Колдун поднялся на ноги. — Нам не надо, чтобы он… трепался.

— А вдруг он рассказал бы ещё что-нибудь полезное? — хмуро осведомилась я.

Меня несколько пугало, что я снова не испытала ничего особенного, когда на моих глазах кого-то убили. Вот уже второй раз за последние сутки.

Хотя на труп смотреть не хотелось.

— Всё, что нам может пригодиться, он уже рассказал. А главное — отдал. — Лод хлопнул себя по карману, в который он спрятал грифельную табличку. — Магия всегда оставляет следы, так что теперь выйти на их «старшака» особого труда не составит.

— Наёмников надо отдать Хьовфину! Живыми! — настаивала Криста. — Как доказательство, что это не дроу…

— А смысл? Они не знают, кто заказчик. Ни допросы, ни пытки ничего не дадут. И доказательств, что заказчик не дроу, в их памяти не найти. — Я дёрнула плечом: мне бы тоже очень хотелось, чтобы наше расследование завершилось на этой троице, но увы. — Повелителю эльфов надо отдавать того, кто их нанимал.

— Верно, — кивнул Лод. — Пользы от них не будет. Осталось свести к минимуму вред. Для нас… и кого-либо еще.

Вторая рунная паутинка оборвала дыхание толстяка. Так же быстро, как Весельчака.

Но когда Лод вскинул руку в третий раз, нацелившись на белобрысого садиста, Дэнимон внезапно перехватил его ладонь.

— Нет.

Колдун вскинул брови:

— Вы не желаете смерти тому, кто желал её вашему брату?

— Я хочу, чтобы прежде вы разбудили его. Ненадолго. — Эльф в нитку сжал губы. — Прошу.

Лод моргнул.

Повернулся к последнему живому наёмнику.

— Очнись, — велел колдун, легонько изогнув ладонь с кольцом.

Белобрысый пришёл в себя так же быстро, как Весельчак. Уставился на нашу разномастную компанию.

Перевёл взгляд вбок, туда, где лежали тела его товарищей.

— Прежде, чем ты умрёшь, — сказал Дэнимон, — я хочу задать тебе всего один вопрос. — Эльфийский принц держал меч в опущенной руке. — Почему ты делал с моим братом… это? За что?

В ответ наёмник взревел что-то неразборчивое, отчаянно дёрнулся, пытаясь освободиться — но, повинуясь движению руки Лода, тут же затих.

— У нас мало времени. — Колдун говорил устало. — Отвечай.

Белобрысый одарил Дэнимона взглядом красных, налитых кровью глаз. Тяжёлым, злобным взглядом зверя, загнанного в угол.

Потом губы его разомкнулись, словно у механической куклы.

— Потому что мне было скучно. Потому что мне нравилось слушать его крики. Потому что его мучения веселили меня, потому что я наслаждался его болью. — Голос его хриплым, точно прокуренным; при каждом слове обвислые щёки наёмника тряслись, как желе. — Вот и всё.

Он замолчал, и пару томительных мгновений Дэнимон смотрел на него. Просто смотрел.

Потом лезвие меча метнулось серебристой вспышкой.

Когда голова наёмника покатилась по полу, оставляя красную дорожку на светлых досках, Криста закричала. Я отшатнулась, отвернулась — и жадно глотнула воздуха, забивая тошноту.

Это тоже была быстрая смерть. И тоже — незаслуженно быстрая.

Но куда более кровавая.

Принц провернул меч в руке, стряхивая багряные капли. Плечи эльфа вздымались в такт его тяжелому дыханию.

— Отправляйте нас обратно. — Одним движением Дэнимон вогнал клинок в ножны, и голос его звучал глуше, чем свист стали о кожу. — Скорее.

Я вдруг поняла, что меня трясёт. Мелко, почти незаметно. Под рёбрами, в районе живота, притаился какой-то мерзкий ледяной ком: тело реагировало на всё произошедшее быстрее, чем сознание и душа.

Слишком. Слишком много.

Слишком много событий для одного треклятого дня.

Лод, спокойно кивнув, бросил в пространство:

— Алья, ты слышал.

Криста и Дэнимон исчезли моментально и бесследно. Только что стояли рядом, а в следующий миг вместо них осталась пустота.

Я безропотно позволила Лоду себя обнять. На нём ведь не было кольца, которое позволило бы вернуть колдуна под горы вместе с остальными; а, значит, обратно он вынужден был перемещаться, держась за кого-то. И когда уткнулась в его плечо, вдохнув запах кожи, в котором читались знакомые нотки снега и книг, мне стало немного легче.

Я не сразу поняла, почему колдун не зовёт Алью — чтобы вместо этого, не отстраняя меня, сунуть руку в карман куртки. Поняла, лишь когда скосила глаза и увидела в его пальцах грифельный прямоугольник.

На чёрной поверхности появилось короткое послание, будто написанное мелом. Чётким, некрупным, аккуратным почерком.

«Пора. Что делать с телом, скажу чуть позже».

Жуть заныла холодом в крови, когда я осознала: ещё бы чуть-чуть…

— Вовремя, — отстранённо заметил Лод, убирая табличку обратно в карман. Прижал меня к себе. — Алья, давай.

И прежде, чем у меня заломило в висках, жуть уступила место облегчению.

Успели.

Рывок. Пол, растворившийся в небытии. Карусель преломляющегося пространства.

А потом я снова ощутила под ногами твёрдую поверхность — и отступила на шаг почти одновременно с тем, как Лод разжал руки.