Интегрировать свет

Он исчерпал весь свой запас энергии. У него не осталось сидиса вообще, а роборэ — ничтожно мало. Если Лод попытается сейчас защитить нас от атак Сусликовой, которые обязательно последуют, он умрёт. Просто умрёт.

Однако вечность назад мы говорили о том, что можно сделать, если мы попадём в подобную передрягу.

И когда Лод перехватил мой взгляд — по его обречённому прищуру я поняла, что он это помнит.

— Привет, Белоснежка. — В глазах Машки зажглись нехорошие огоньки. Сейчас лицо бывшей однокурсницы, подсвеченное кровавыми сполохами пламенного двуручника, почти пугало. — Ну вот и встретились.

Я вложила свои пальцы в ладонь Лода: естественным жестом испуганной, ищущей защиты девчонки. Впрочем, часть этого не была притворством.

Всё-таки мне было не слишком комфортно оказаться запертой в одном барьере с двумя трупами — не считая человека, который очень хочет меня убить.

А вот Сусликову, похоже, мёртвые соседи не особо смущали.

— Смотрю, потрепала вся эта история твоего хахаля. — Машка не торопилась нападать; кончик её меча дотла выжег траву, которой касался. — В этот раз не убежишь, и помочь некому… и кто из нас теперь имеет право нос задирать? Поможет тебе твой хвалёный интеллект, твоя хвалёная память? — она улыбнулась. — Но можешь попросить о пощаде. Разрешаю. Авось подобрею.

Лод пока бездействовал, и я знала, почему. Если Машка поймёт, что он делает, это мигом спровоцирует её на атаку, но пока…

Пока у нас ещё оставался мизерный шанс решить всё мирно.

— Маш, брось меч. Брось меч, и никто тебя не тронет. Пойми наконец, что мы хотим мира, а то, что делаешь ты… это неразумно. — Я постаралась сказать это спокойно и рассудительно, и мне даже удалось. — Если ты не любила Фрайна, зачем так хочешь за него отомстить?

— А ты думала, я дам тебе дважды отнять у меня то, что должно было принадлежать мне?

— Я не…

— Ты на стороне тьмы. План наверняка был твой. Значит, это сделала ты. — Её улыбка превратилась в усмешку. — И за это время ты так меня достала, что сил никаких уже нет.

На тело бывшего жениха она не смотрела. В лице — ни следа тоски или боли. Дело принципа, месть за отобранную вещь: даже не любимую, но просто принадлежавшую ей.

Добрая девочка, ничего не скажешь.

— Предположим, ты убьёшь меня, девочка. Всех нас убьёшь. И что дальше? — голос Эсфориэля был усталым, и я его понимала. Эта ночь оказалась слишком богата на события, которых никто из нас не ожидал. — Светлые слышали признание моего брата своими ушами. Видели, как он убил Фина, своими глазами.

— Прости, если разочарую, — добавила я, прекрасно понимая, к чему он клонит, — но эльфы и люди скорее поверят советникам своих владык, чем тебе.

Сусликова кивнула, легко соглашаясь с нашими словами.

— Да. Им могут и поверить. — Пожала плечами. — Но если их не станет, верить будет некому.

Я уставилась на неё во все глаза.

— Ты что… собираешься их…

Бывшая однокурсница даже не стала утруждать себя ответом.

Действительно — зачем подтверждать очевидное.

Я покосилась на Эсфориэля. Потом на Лода. Если лицо второго не особо изменилось, то вот первого — очень даже.

Главная героиня сказки, в которой свет побеждает тьму. Прекрасная рыжая ведьма, несущая добро и справедливость верхом на демоническом коне: неважно, нужны они вам или нет. Ради добра и справедливости готовая прикончить всех, кто будет иметь что-то против её представлений о них.

Странно, но это пугало меня больше, чем несчастная Дилль, фанатик-Советник и бедняга Фрайн, вместе взятые. То, что этот монстр таился в самом обычном человеке, которого я вроде бы хорошо знала. Думала, что знаю… довольно самоуверенно думала.

Да только сила — возможность делать то, что хочешь, и не считаться ни с чем — всегда была прекрасной лакмусовой бумажкой. Потому что вытаскивала из бездны человеческих душ на свет то, чему лучше было бы оставаться во мраке.

— Маш, ты ведь…

Я осеклась, не закончив фразу.

Не убийца? Смешно.

Она только что на моих глазах хладнокровно снесла голову Сумэйлу, а до этого не раз пыталась убить меня.

— Маш, мы не в игрушке. Не в сказке, не в книжке, не во сне. — Я попыталась зайти с другой стороны, сказав то, о чём думала раньше. — И те, кто вокруг тебя — не картонки, не чернильные строчки, не цифры в коде. Это люди… и эльфы. Живые.

— И что?

Я ощутила себя так, словно бьюсь головой о стенку, пытаясь пробить лбом кирпич.

Она не понимает. Просто не понимает. Вернее, понимает, но прочувствовать, понять по-настоящему — не может.

И что-то мне подсказывало — не сможет.

— Ты всерьёз собираешься убить кучу живых… существ? Невинных?

— Тоже мне невинных! К тому же они всё равно массовка. — Машка небрежно махнула свободной рукой: куда-то в сторону эльфов и людей, оставшихся за гранью туманного купола. — Кто потом вспомнит каких-то безымянных советников?

— Светлые проснутся не скоро. А за границей барьера, кроме эльфов и людей, тебя ждёт целая армия дроу. — Я попыталась воззвать к её разуму. — Ты не справишься со всеми.