Интегрировать свет

Когда Бульдог, так и не дождавшись от меня какой-либо реакции, разочарованно побрёл к двери в библиотеку, которую Лод неосмотрительно оставил открытой — я посмотрела на стол. Задержалась взглядом на стопке чистых пергаментов, на моей шариковой ручке, лежавшей рядом.

Потянулась за ними.

Безделье, как и скука — удел дураков. А мне всегда будет, чем заняться. Даже здесь. Даже если я никогда не вернусь домой.

И сейчас, пожалуй, самое время сделать то, о чём я давно уже думала.

Я сидела, покусывая кончик ручки, безжалостно исчеркав уже половину пергамента, когда какое-то движение в дальнем конце комнаты привлекло моё внимание.

Зрелище принца Фаника, застывшего в лестничном проёме, застало меня врасплох.

— Здравствуй, — негромко произнёс он. — Смотрю, я помешал?

Ошейник с него сняли ещё утром, заменив таким же кольцом, какое украшало мой палец. И сделали это не только для переговоров с Фрайндином: просто Лод не без оснований рассудил, что даже без ошейника Фаник вряд ли будет творить глупости… в отличие от остальных светлых, в здравомыслии которых колдун пока сомневался.

— Нет, — взяв себя в руки, я поднялась на ноги. — Приветствую, принц. Если вы к Лодбергу, то он отошёл.

Глядя на меня, Фаник хмыкнул:

— В вашем мире женщины встают при появлении мужчин? В нашем дела обстоят ровно наоборот.

— Думаю, даже в вашем мире простолюдины не продолжают преспокойно сидеть при появлении коронованных особ.

— А ты считаешь себя простолюдинкой?

— Уж точно не коронованной особой.

— Что ж, тоже справедливо. — Принц подошёл к столу, преспокойно опустился на табурет напротив меня и улыбнулся. — Но теперь стоять у тебя точно нет причин.

Я снова села, гадая, что ему здесь понадобилось.

— Если вы решили подождать Лода…

— Я не к нему пришёл, — и Фаник безмятежно закинул ногу на ногу. — А к тебе.

Вот тут я и оторопела.

— Ко мне?

— Считай это научным интересом. Мне он свойственен. — Он подпёр голову рукой. — Хотел поболтать со слабой девочкой без капли магии, которая обвела вокруг пальца всех моих друзей. Лучшего ученика Форсивской школы, самую сильную колдунью Риджии… до недавнего времени, по крайней мере… моего брата и Кристу. Впечатляющий список достижений, должен сказать, — коричные глаза блеснули насмешкой. — Даже не знаю, что страшнее: лапы наёмников — или твои девичьи ручки.

— Поверьте, не второе, — мягко сказала я, всматриваясь в его лицо. — Но хорошо, что вам не с чем сравнивать.

Нет, всё-таки он очень похож на Сашку. Я и о его брате думала то же, но Фаник похож на него не только внешне.

Даже интересно, почему тогда он не вызывает во мне и тени того специфического волнения, которое меня заставлял чувствовать лучший и единственный друг.

Хотя… то волнение даже сравнить нельзя было с тем, что я ощутила, встретив Лода. И было ли оно тогда чем-то большим, чем детским, поверхностным, едва ли серьёзным чувством? Первым невинным увлечением, взросшим на нашей дружбе, которое при других обстоятельствах прошло бы через месяц-другой? Но я, осознав его разумом, отнеслась к нему так не по-детски серьёзно… и тем самым сама же заставила себя на нём зациклиться. На шесть долгих лет. И только сейчас, когда у меня есть, с чем сравнивать…

Неужели у меня наконец хватило смелости признать, что всё это время я страдала из-за фальшивки, которую сама себе придумала?

Воспоминания о Сашке ниточкой потянули за собой воспоминания о жизни до Риджии. Не о бытовых мелочах: о событиях, о людях, об утраченной семье. Сейчас всё это казалось лишь сном, существованием в анабиозе, бледным подобием настоящей жизни…

И тут мне стало грустно.

Нет, неправильно так думать. Неправильно. Мой дом там, не здесь. И настоящая жизнь, та, которая мне предназначена — там, не здесь. А это лишь безумное путешествие в Зазеркалье, которому суждено когда-нибудь закончиться.

Пусть даже сейчас мне кажется, что в действительности я начала жить, лишь очнувшись у чёрного пруда.

— И что же в моей скромной персоне вызвало ваш научный интерес? — вынырнув из омута невесёлых дум, спросила я.

— Слышал о тебе слишком противоречивые мнения. И захотел составить собственное. Особенно после всего, что услышал сегодня из твоих уст. — Фаник слегка пожал плечами. — Криста говорит, что ты бездушная и бессердечная интриганка. Восхт — что тебе просто не оставили выбора, и у тёмных ты такой же вынужденный гость, как и мы. Но я вижу, что ты выбрала свою сторону, и это не сторона света… и мне интересно, почему. Ведь здесь, насколько я знаю, тебе оказали не самый радушный приём.

Даже сейчас в его тоне сквозили обычные смешливые нотки, и невозможно было сказать, шутит он или говорит всерьёз.

— Я умею абстрагироваться от личного отношения. И взглянуть на вещи трезво. — Я в свою очередь пожала плечами. — А Криста… о вас она говорила, что вы мягкотелый мальчик, влюблённый в неё без памяти. Как думаете, её суждениям можно доверять?

Фаник засмеялся; а я попыталась понять, повинно ли его сходство с Сашкой в том, что в присутствии младшего эльфийского принца я чувствую себя спокойно и свободно.