Интеллектуальный капитал и потенциал Республики Беларусь

Вообще, судьба философии в истории русской культуры и образования весьма специфична, если не сказать драматична. С одной стороны, еще М. Ломоносов настаивал на том, чтобы в структуре Московского университета, наряду с юридическим и медицинским факультетом, непременно был организован и философский факультет. Этим он хотел подчеркнуть имманентную связь идеи русского просвещения с западными традициями и классическим каноном средневекового университета. Однако уже в 1850 г. Николай I по представлению министра народного просвещения князя Ширинского-Шихматова своим указом закрыл философский факультет Московского университета. Более 50 лет в ведущем университете России систематическое философское образование по существу отсутствовало. Как тут не вспомнить ставшее афористическим высказывание царского министра: «Польза от философии весьма сомнительна, а вред очевиден». Эта интенция власти по отношению к философии еще не раз красноречиво обнаруживала себя в последующей истории России, а затем и Советского Союза. Не стала исключением в этом отношении и Беларусь. Как известно, и Институт философии Национальной академии наук, и отделение философии в БГУ в своей истории также пережили периоды гонений и запретов, и даже временной ликвидации как самостоятельных структурных подразделений.

Нельзя сказать, что этот конфликт власти и философии является сугубо российским или восточнославянским феноменом. Он изначально присутствовал на всех этапах становления и развития философского сознания. И это неудивительно, поскольку, выражаясь словами С. Аверинцева, философию всегда отличала интенция на разработку и обоснование «культуры несогласия». Может быть, именно поэтому российская власть обычно воспринимала философию как форму теоретического оправдания нежелательного вольнодумства, призванного расшатать устои государства и вдохновить оппозицию. Если философия и принималась, то лишь в своей идеологической ипостаси, как форма онтологического обоснования и духовно-нравственной апологетики существующего общественного строя. В результате коммунитаристский тип личности и ценности патернализма остались в качестве фундаментальных основ общественной жизни практически во всех странах и регионах постсоветского пространства. «Фаустовский», или героический, тип личности, сформированный западной цивилизацией на протяжении трех столетий сложнейшей духовной работы, так и остался не реализованным проектом российского, а затем и советского социума.

В этом, по-видимому, одна из причин фронтальных неудач догоняющей модернизации в большинстве стран СНГ. Сегодня уже практически общепризнанным является тезис о том, что успешная модернизация экономики и освоение постиндустриальных технологий и стандартов жизни невозможны без кардинального совершенствования интеллектуального капитала и гуманитарной составляющей современной культуры.

Экономическая модернизация и технологический прогресс – это лишь эффективные средства решения социогуманитарных проблем. Сами по себе они не гарантируют понимания целей и смысла происходящих изменений в обществе. Более того, недооценка роли и значения гуманитарной и человеческой составляющей научно-технического прогресса способна привести к поистине устрашающим последствиям. Когда деградирует нравственная совесть человека, чувство долга и ответственности, под вопрос ставится не только экономическая эффективность деятельности, но и само воспроизводство социальной и духовной жизни.

Перед лицом грядущих испытаний, уготованных современному человеку эпохой экономической глобализации и технологических прорывов, многие снова обращают свой взгляд к религии, пытаясь усмотреть в ней универсальное средство гуманизации жизни и достижения нравственной гармонии. Но история уже проходила этот сценарий. Под эгидой претендующей на монополию религиозной картины мира человечеству не удалось достичь справедливого и гармоничного мироустройства. Поэтому по меньшей мере наивно полагать, что в современных, неизмеримо более сложных условиях только религия сможет стать подлинным грантом нравственного самосовершенствования человека, эффективным средством разрешения драматических коллизий техногенной цивилизации. С этой глобальной задачей можно справиться лишь тогда, когда будут объединены усилия всех участников гуманитарного процесса, не только религиозных деятелей, но и представителей социально-гуманитарных наук и прежде всего философии.

Таким образом, философия как органичный компонент публичного пространства социума призвана стать важнейшей предпосылкой и условием адекватного ответа модернизирующихся обществ на вызовы современности.