Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки

Интересно мое психологическое и, я бы сказал, какое-то сверхъестественное восприятие путча. В это время я был с женой на даче в Кубинке. Возвращаюсь с прогулки, жена говорит с тревогой: «Только что сообщили по радио, что Горбачева сняли!» Почему-то мне сразу почудилось, что начнется гражданская война. И вот взыграло мое филологическое образование, я вспомнил кучу книг о нашей Гражданской войне после революции и решил сразу же ехать в Москву, надо же воевать! Правда, за что – неизвестно, но воевать. Предвидя хаос и разрушения, сказал жене, опять-таки «по мотивам книг»: «Если потеряемся, будем ждать друг друга у Центрального телеграфа на улице Горького». Приехал в Москву. Сижу дома, смотрю телевизор и вижу: очень уж странно путч идет. Никого не сажают, никто ни с кем не воюет, только пугают друг друга, танки ввели, но они куда-то попрятались. И тут мне звонит мой польский друг Альбин Канья (международная связь работает!): «Что там у вас происходит?» Я говорю: «Не волнуйся, через три дня все закончится с этим ГКЧП». Через три дня, когда действительно все закончилось, он опять звонит мне: «Откуда ты так точно знал?!» А я и сам не знаю, откуда пришло ко мне такое твердое убеждение, что достаточно трех дней, чтобы подавить бунт.

Здесь я хочу отвлечься от плавного своего повествования и вступить в зыбкую, опасную сферу нематериалистических явлений. Понимаю, что почти наверняка подвергнусь при этом минимум скептическим усмешкам, максимум – сомнениям в трезвости моего ума, но, как сказал один великий, «не могу молчать».

Где-то с далекого детства стала проявляться у меня одна странность. Чтобы она была более понятна, скажу об одной особенности моей психики (не знаю, как точнее обозначить это состояние). Всю жизнь, что называется, с младых ногтей и по день сегодняшний, в длительных моих прогулках или в томительных ожиданиях в постели, когда же накроет меня сон, я строил в уме различные фантазийные ситуации. «Фантазийные» означает, что это не были сказочно нереальные выдумки. Это были представления, события, которые или были в реальности, или вполне могли бы быть. Их я и «строил», то есть преобразовывал, вносил коррективы, придумывал их развитие в мною созданных обстоятельствах. Так я долгие годы «воевал с немцами». Вспоминал все, что я знал о начале войны, и далее представлял себе развитие ситуации по своим фантазиям: «мы знали о планах немцев», «мы успели к началу войны создать мощную систему обороны», «у нас уже были лучшие для того времени танки, автоматы, самолеты», «не было никаких репрессий в армии» и т. д. Другая многолетняя фантазия – перестройка Москвы. Хорошо зная ее, я «сносил» то, что было построено плохо, «строил» свои дома, прокладывал проспекты… Были и другие фантазийные темы. И это все было (есть и сейчас!) не просто одним из способов отдыха, но и какой-то насущной необходимостью для моего ума, для моей психики. Вероятнее всего, на этом фоне и возникали те «вещие» предвидения, о которых я хочу рассказать.

Очень рано, о чем уже писал, буквально с 10–12 лет, я с большим рвением интересовался различными социально-политическими проблемами: границы социалистического лагеря (нельзя ли их расширить?), что будет при коммунизме, почему так прекрасен советский строй и т. д. Часто восторгался про себя: «Какое же счастье, что я родился в Советском Союзе, самой передовой стране мира, а не в жуткой капиталистической Америке». И вот при всем этом совершенно неожиданно меня периодически озаряла весьма «странная радость»: «Парижская коммуна просуществовала 72 дня. А Советский Союз живет уже 35 лет… 40 лет… 50 лет…». Как в эти годы человеку вообще могла прийти в голову мысль о возможном крахе СССР?! Кто бы и как бы ни относился к Советскому Союзу, для всех он был незыблемым и вечным государством.

Значительно позднее, уже в мои 40–50 лет, настойчиво стала преследовать меня одна фантазийная картина. Приходит к власти новый человек («может быть, я?», сознаюсь, и такая шальная мысль иногда посещала меня) и начинает проводить в обществе коренные реформы. Причем интереснее всего в этих представлениях было то, что эти реформы пройдут под одним исторически судьбоносным словом. Хотя, конечно, само слово «перестройка» у меня не «проявилось». Так ведь сбылись эти «фантазии»! И вот уже не фантазийное, а вполне реальное предвидение того, что августовский путч закончится за три дня. Несколько раз в жизни были у меня и другие «озарения». В зрелые годы я серьезно задумался: откуда это, чем они объяснимы? В поисках ответа заинтересовался я теорией ноосферы, автором которой является выдающий российский ученый В. Вернадский.

Согласно этой теории, человек в течение многих тысяч лет своего существования не только изменил природу Земли, но и создал в окружающей ее сфере новое «кольцо» – ноосферу (в переводе с греческого – «сфера разума»). По Вернадскому, это отражение воздействия деятельности человеческого общества на всю природу нашей планеты: ее земную поверхность, недра, воды.