Интересненько это они придумали...(СИ)

- Кому-то знающему нужно будет взять на себя хлопоты о спасенных детях – найти им кров, пищу и присмотр, – спокойно пояснил бывший король нолдор. – Глупо получится, если мы все уйдем, никому не объяснив, кто прибыл сюда и зачем. Потом я, конечно, надеюсь к вам присоединиться.

Присутствующие (даже Ортхэннэр) уважительно переглянулись.

- Твой лик озарен печатью прожитых лет, но золотое пламя в сердце лишь острее жалит неосторожные мысли, – сообщил фаэрни.

Финдекано сделал вид, что все понял и польщен.

- А действительно, много у вас детей? – поинтересовался Майтимо, шнуруя поножи.

Ортхэннэр навскидку перечислил несколько десятков имен.

- Где бы их разместить? – задумался Финдекано. – Не раздавать же по домам, как выводок котят.

Теньке мигом представилось, как бывший король нолдор ходит по городу в окружении толпы детей, стучится в двери и заискивающе спрашивает: “А не нужны ли вам маленькие Эллери Ахэ? Добрые, пушистые, приучены варить варенье, забирайте сразу по две штуки...”

- Может, в дедушкином дворце? – предложил Финдарато. – Там сейчас только отец живет. И если ему все рассказать...

- То мой отец устроит новый скандал, – перебил Майтимо. – Он ненавидит, когда мимо него проходит общественная жизнь.

- Тогда давайте поселим детей в его небоскреб, – пожал плечами Финдекано. – Сто этажей, полсотни комнат на каждом, и никто там не живет.

- Потому что небоскреб не достроен! – пояснил Майтимо. – Там еще сто этажей будет по проекту, и это если отцу не вздумается возводить многоуровневый чердак.

- И что, там совсем жить нельзя?

- Можно. Только электричество не проведено, мебели нет и подъемник не работает. Вернее, работает, но внешний, ручной, для стойматериалов.

- Значит, – подытожил Финдекано, – решено. Постелим на первом этаже ковры, перетащим часть мебели из дедушкиного дворца, а на улице организуем кухню. Осталось оповестить дядю Феанаро. Желательно, чтобы после этого все остались живы.

- Скажи ему, что хочешь провести испытания небоскреба, – посоветовал Тенька. – Он будет счастлив.

- Надо не только дяде сказать, – призадумался Финдарато. – Еще и моему отцу. Он, конечно, скандала не устроит, но без его ведома выносить мебель из его же дома неприлично. Да и валар надо все объяснить.

- Вот уж без кого мы точно обойдемся! – Майтимо тряхнул головой, отбрасывая волосы назад, и крепко стянул их ремешком.

Словно в возражение его словам посреди комнаты разлилось голубое сияние, вскоре соткавшееся в стройную фигуру Эонвэ – традиционно чем-то недовольного.

- Легок на помине, – проворчал Финдекано и мужественно выступил вперед, чтобы принять на себя первый удар упреков.

Расчет оказался верным: едва проявившись целиком, глашатай владыки Валинора принялся ругаться.

- Что вам опять спокойно не сидится, нолдор? То взрывы, то Саурон, то Мелькор, то небоскреб этот, прости Эру! Нельяфинвэ Феанарион, до тебя когда-нибудь дойдет, что ты отвечаешь за все, творимое здесь твоим безалаберным гостем, а я отвечаю за тебя?! И не загораживай его, Финдекано Нолофинвион, у меня слов на всех хватит! Грядет день, когда я все-таки перестану заступаться за вашу компанию, и вас вышлют обратно в Эндоре! Там хоть дюжину небоскребов в пятилетку стройте и материк пускайте на дно, но здесь извольте вести себя прилично и не таскать из иных измерений кого попало! – тут разошедшийся майа повернулся к сородичу. – А ты бы уж мог понять, что нарушать границы разумного – удел недальновидных смертных. Но нет, туда же! Вот пошли теперь со мной на священную гору Таникветиль и сам им объясняй, что ты здесь забыл! Еще и за посторонних я отчитываться не стану!

Ортхэннэр молча выслушал обращенную к нему гневную отповедь и всхлипнул.

- Я пойду куда угодно, светлоликий, Говорящий-Словами. Но лишь одна просьба содрогает жестокий небосвод отчаяния: пусть жертва моя не будет напрасной! О, я утону в черных маковых полях, я изойду на хрупкий воздух небытия, но пусть дети будут живы, пусть Тано улыбнется еще хоть раз и возмет в ладони жгучие бисерины звезд!

Эонвэ осекся и совсем не по-возвышенному вытаращил глаза.

Стало тихо.

- Понимаете, – заговорил Финдарато, подозрительно часто моргая. – У них там – полынь...

Сорок три минуты спустя.

- ...Тано взывал к ним, – рассказывал Ортхэннэр, и голос его то и дело срывался. – Но Изначальные нашего измерения глухи и слепы, насколько лишь могут быть слепы грозовые облачные молнии. Они пришли, заливая утро болью, и роса стала багряной под неотвратимой поступью их шагов.

- Какая печальная история, – проговорил Эонвэ, вытирая глаза шелковым кружевным платочком, насквозь мокрым от слез.

Майа и фаэрни сидели на коврике у камина друг напротив друга, а Финдарато вовсе тихо плакал, уткнувшись Эонвэ в плечо. Тот не возражал.

Другая троица – Майтимо, Финдекано и Тенька – взирала на это скорее ошеломленно, чем сочувственно.

- По-моему, оно заразно, – отметил Майтимо. – И даже на майар действует.

- Интересненькая теория, – согласился Тенька. – А почему с нами ничего не происходит?

- Может, зараза не выносит цинизма?

- А мы циничные? – искренне удивился колдун.