Интересненько это они придумали...(СИ)

- Пойдешь со мной на разведку. Плачь, сколько хочешь, но переводи!

Прошатавшись по замку и окрестностям часов до трех пополудни, Майтимо сделал вывод, что прежде даже не представлял, сколько на свете бывает названий цветов, травок, деревьев, животных, птиц, рыб и явлений природы, которые звучат загадочно, возвышенно и печально, а означать могут подчас такое, что даже Финдарато иногда терялся.

Кроме Мелькора, Ортхэннэра и двух девушек, в цитадели тьмы и раскинувшемся у стен поселении обнаружилось еще несколько десятков эльфов и других созданий, которые тихо горевали в одиночку и группами, не хотели воевать или уходить, и поэтому намеревались трагически погибнуть. Правда, тоже без энтузиазма, что навевало дополнительную тоску.

Финдарато сменил три полотенца и десяток платочков (в чем-чем, а в этом у обитателей иного измерения недостатка не было) и написал черновик какой-то слезливой баллады.

Майтимо сперва чувствовал себя единственным нормальным существом в этом царстве слез и абсурда, но постепенно начал склоняться к чудовищной мысли, что нормальные тут все вокруг, а Ортхэннэр, кстати, не такой уж плакса, а весьма суров и оптимистичен. И мысль выйти из замка на заклание, когда валинорское войско наконец-то уже придет и положит всему конец, не так уж глупа, как казалось поначалу. Толку баррикадироваться за стенами, сдерживая осаду, а если все-таки возьмут штурмом, красиво и быстро отступить, обрушив за собой постройки и сохранив оставшихся воинов? Все равно полынь завяла, какая теперь разница...

Поймав себя на мыслях про ненавистную полынь, Майтимо понял, что следующим шагом станет одалживание у кузена платочков, без того уже мокрых. И надо срочно принимать меры.

Повинуясь скорее наитию, чем остаткам здравого смысла, Майтимо оставил Финдарато в комнате дожидаться Теньку и дописывать черновик второй баллады, еще более слезливой, а сам отправился на кухню, выбрал медный таз покрупнее и отловил в коридорах Элхэ.

Девушка сменила платье на длинную кольчугу и шлем, хотя воинственности ей это не прибавило. И по-прежнему таскала при себе Тенькины ножницы, словно они стали ее талисманом.

- Пошли варить варенье, – непререкаемо велел Майтимо.

Элхэ распахнула полные слез глаза.

- Но зачем? Некому будет лакомиться им на праздниках, не будут смеяться перемазанные сиропом дети, Тано не зачерпнет серебряной ложечкой синие ягоды жимолости... Да и жимолость сейчас не растет.

- Значит, мы сварим варенье из боярышника и героически подавимся им на глазах у врагов!..

...На полпути к саду им встретились Ортхэннэр и серьезный юноша по имени Нээрэ.

- Куда вы идете? – удивился фаэрни. – И зачем вам медный таз?

- Мы идем собирать боярышник и варить из него варенье, – с непроницаемым лицом пояснил Майтимо и отметил про себя: “А ведь я даже не пил...”

- Так нужно, – трагически прошелестела Элхэ. – Багряные ягоды почти созрели. Мы подавимся ими на глазах у врагов.

- Ну, если нужно, – задумчиво нахмурил брови Нээрэ, – то мы поможем!

Дальше они шли вчетвером.

У входа в сад, обняв всем телом калиточный столб, неподвижно стояла высокая гибкая девушка и тихонько всхлипывала. Позади топтался темноволосый юноша с флейтой на поясе, и вид у него был потерянный. То ли хотел увести подругу отсюда, то ли присоединиться к ней – благо, столбов у калитки имелось два.

- Иэрне, Гэлрэн! – позвал Ортхэннэр.

Девушка подняла голову и спросила:

- Ведь мы все умрем? Почему смерть приходит в наш дом раньше срока, почему небеса слепнут, глядя на нас, и кружево звезд рвется на части?

- Никаких кружев! – вмешался Майтимо. – Держите-ка, леди, медный таз, и идемте с нами собирать боярышник.

В саду им повстречалась Аллуа, которая рвала с дерева крупные каштаны и торопливо складывала в дорожный мешок. Она окинула компанию оценивающим взглядом и почти без аллегорий (за что Майтимо был готов ее расцеловать) сообщила, что с таким тазом варенья на всех не хватит. Элхэ непременно захочет угостить Тано, а тот постарается накормить вареньем каждого из обитателей замка. Поэтому тазов нужно минимум два. А лучше пять.

Аллуа тут же была послана на кухню за недостающими тазами, а прочие приступили к сбору боярышника.

За работой как-то сами собой потихоньку стихли всхлипы, ушла из разговоров тема скорой гибели. Будто сад сделался маленьким обособленным мирком, где нет ни войны, ни слез. Только медный таз, который непременно нужно доверху наполнить ягодами. Элхэ ловко орудовала ножницами, а Гэлрэн даже начал что-то напевать себе под нос.

Майтимо оборвал все ягоды с внешней стороны куста и полез в гущу колючих веток, высоко поднимая голову, чтобы не выколоть себе глаза. Как там он говорил, когда впервые напился кофе?.. Раз в пятьсот лет нюхать боярышник? Традиция налицо!

Внезапно нога наступила на что-то мягкое, послышался тоненький вскрик, нечто зашуршало и начало отдаляться. Майтимо на ощупь схватил неведомое за шиворот и приподнял над землей.

Это оказалась маленькая светловолосая девочка, разумеется, заплаканная. Она пыхтела и шмыгала расцарапанным носом.