Интересненько это они придумали...(СИ)

- Судя по всему – очень!

- Кажется, мои резервы на исходе, – обеспокоенно поделился Финдекано. – Что-то в носу подозрительно щиплет.

- Беги, Астальдо, – от души посоветовал Майтимо. – Лучше – к моему отцу. У него противоядия на весь Валинор хватит. Заодно договоришься насчет небоскреба.

Эонвэ тем временем отжал свой платочек в камин, подул на шелковое кружево, заставляя его высохнуть, и снова принялся смахивать набежавшие слезы.

- Конечно, – проговорил он. – Мы спасем ваших детей от уготованной им ужасной участи. И не нужно идти со мной на Таникветиль – я сам расскажу все Великим, и они тоже преисполнятся сострадания.

Майтимо с ужасом представил толпу рыдающих валар с кружевными платочками.

- Нет, я пойду с тобой! – всхлипнул Ортхэннэр. – Я не могу оставить тебя одного, ведь я уже покинул Тано, и во второй раз сердце мое разорвется, и звезды мои погаснут, и завянет горькая полынь на вересковых россыпях.

- Ни в коем случае, – запротестовал Эонвэ, вытирая покрасневший нос. – Ты нужен здесь, ведь я понимаю, как тебе нелегко, и какой гнет рока лежит на твоих плечах.

- Позвольте, – подал голос Финдарато, – я пойду на Таникветиль вместо вас обоих!

Разумеется, его тут же принялись отговаривать.

- Да идите вы уже все куда-нибудь из моего дома, – еле слышно пробормотал бывший лорд Химринга, в полной мере унаследовавший от отца ценное противоядие.

Тенька водрузил посреди комнаты медный таз, на котором прибыл фаэрни (на сковородке можно было перемещаться только в одиночку, что куда неудобнее), придирчиво покрутил (без ручки было сложнее ориентироваться) и махнул рукой:

- Ортхэннэр, айда с нами спасать детей! Пореветь под тронами Великих еще успеешь.

- А просто пореветь – вообще всегда, – проворчал Майтимо, первым садясь в таз.

Вскоре к нему присоединились колдун, фаэрни и даже Финдарато.

Две сотых секунды спустя. Другое измерение.

Таз весело громыхнул о черный блестящий каменный пол, создав громогласное эхо. На грани слышимости кто-то заполошно ахнул.

Когда Майтимо обрел способность видеть, то обнаружил, что они оказались в просторной комнате с высокими колоннами, большим окном и широченным подоконником, за которым занимался во всю ширину неба золотой рассвет. По полу шуршала сушеная полынь, у стены стояла кровать, на ней валялась развороченная заплечная сумка, а у кровати, вжавшись в высокую спинку, застыла изумленная тоненькая девушка, по инерции продолжавшая пилить свои тяжелые серебристые локоны маленьким узким кинжальчиком. Ее глаза влажно поблескивали.

- Привет, Элхэ, – жизнерадостно поздоровался Тенька. – А мы к вам в гости! Ну и по делу. У-у, ты этой штукой ничего путного не сотворишь, сейчас, – колдун порылся в собственном мешке и протянул девушке здоровенные ножницы. – Держи, если надо – дарю! Здорово режут, ровно, и не только волосы, а даже стекловолокно!

- Где Тано? – это к девушке подбежал Ортхэннэр и остановился в нерешительности, словно боясь коснуться. – Что с тобой? Почему твои ладони белы и холодны, как безмолвный зимний снег? Почему твои глаза смотрят пеплом и огнем, а в мыслях ветер ломает вересковые пустоши?

- Не во имя Арты, – прошептала Элхэ. – Я сломала аир. Мы клялись, но клятва моя пуста и слова просыпались пеплом на покрывало горя. Сердце мое – в ладонях его, я вижу крушение неба, но больше не боюсь. А что видел ты, фаэрни? Почему пришел сюда и привел за собою чужих? Энгор близко, и ее дыхание на твоих волосах.

- Я видел, как ломались яблони, – по щекам Ортхэннэра лились слезы. – Я видел зарево клинков-не-для-танца, я видел сушь и свет, из которых сложилось изреченное слово жестокости. Я тоже нарушил запрет, бежав за грань разумного, но я снова здесь, чтобы не позволить вам погибнуть.

- Не нам, – Элхэ улыбнулась, и из ее глаз тоже потекли слезы. – Им. Я – остаюсь. Прости меня, простите меня все, но я уйду в огонь и беззвездную тьму – за ним. А впрочем... – она щелкнула по волосам огромными ножницами, и ровно отрезанные пряди легко посыпались на пол, смешиваясь с полынью. – Не прощайте. Не нужно...

- У меня только один вопрос, – проговорил Майтимо, оборачиваясь к спутникам. – Как каждый из этих двоих понимает, что несет другой, и умудряется отвечать в том же духе?

- Я тоже понимаю, – Финдарато вытер лицо мокрым платочком, позаимствованным у Эонвэ.

- Тогда – переводи!

- Элхэ сказала, что Моринготто... в смысле, Тано, велел им уходить, а она не уйдет, потому что любит его. А Ортхэннэр сообщил, что их дела плохи, кое-кто уже погиб, поэтому он рискнул пролезть к нам в измерение, хотя это вроде бы запрещено.

- И всё? – недоверчиво переспросил Майтимо.

- Опуская трагизм положения – всё, – подтвердил Тенька. – Эй, аборигены, а где ваши дети, которых надо спасать?

- И какого блохастого варга вы все время плачете?! – не выдержал Майтимо.

- А что нам еще остается? – Ортхэннэр смахнул очередную слезу. – Изначальные пришли. Мы не хотим войны, и потому вынуждены гибнуть. Полынь...