Интерфейс судьбы

Смотреть на Снежинку было приятно, и Егор радовался, что в этом чуждом мире хоть от чего-то можно получать удовольствие. Он так загляделся, что не сразу заметил движение слева. Резко обернувшись, он увидел подходящего к ним невысокого юношу в круглом металлическом шлеме и домотканой косоворотке, доходящей почти до колен. Ничего себе! Настоящая косоворотка! — поразился Егор. — Это как же глубоко надо было залезть мне в мозги!

— Кто это? — спросил он Снежинку.

— Владислав, — ответила девушка.

— Владислав? — удивлённо переспросил Егор.

В этом месте он никак не ожидал услышать знакомое имя.

— Он твой земляк, — пояснила Снежинка. — Тоже с Земли. Кстати, что за нелепое название! Земля — это же почва? То, откуда растут растения? Но тогда «земляк» — это…

Слегка приоткрыв крохотный ротик, она посмотрела куда-то вверх.

— А, уже поняла.

Притормаживает конвертер, — подумал Егор, — но работает. А большего нам и не надо.

Юноша подходил всё ближе, и Снежинка перешла на шёпот:

— Он очень правильный, честный. Никогда не подведёт. Но…

— Скучноватый? — догадался Егор.

— Именно! — улыбнулась Снежинка.

Реконструктор, — подумал Егор, — и, видимо, упоротый, раз попал в этот мир со своей амуницией. Готов спорить, под сапогами у него настоящие портянки.

Он протянул юноше руку:

— Егор!

Тот пожал её.

— Владислав, десятский в дружине Ратибора.

— Не слишком молод для десятского? — спросил Егор, покосившись на щуплую фигуру юноши.

— В самый раз, — насупился Владислав.

— Это он тебя встречает в таком виде, — вступилась за юношу Снежинка, — а когда он был нашим лидером, выглядел побрутальнее. Тогда ты бы и в сотского поверил.

— А сколько тебе лет? — спросил Егор.

— Тридцать пять, — ответил Владислав.

— Кем работал?

— Десятским, я же сказал.

— А на самом деле?

Владислав недоумённо уставился на Егора.

— Он тебя не понимает, — вмешалась Снежинка, — на Земле он действительно был десятским. Что ты хочешь узнать?

Егор замер, поражённый внезапной догадкой. Это казалось невозможным; но в этом мире, похоже, не было ничего невозможного. Он спросил:

— В каком году ты покинул Землю?

— В сорок первом.

— В каком?!

— В шесть тысяч семьсот сорок первом.

— От сотворения?

— Конечно. Другого счёта я не знаю.

Егор прикинул в уме — тысяча двести тридцать с чем-то. Несколько лет до Батыя — если, конечно, их выдернули из разных отрезков одного временного луча. Здесь, как он уже понял, ни в чём нельзя быть уверенным. Но своим знанием истории, наверное, лучше пока не делиться, если оно само не всплывёт в их общем информационном пересечении.

— Понятно, — сказал Егор.

Затем перевёл взгляд на Снежинку:

— И много вас тут?

— Ты четвёртый, — ответила девушка. — Локоть скоро подойдёт, далеко он не мог уйти. Это ограниченное пространство, скоро ты и сам убедишься.

— А где мы вообще?

— В лабиринте. По форме это сложный замкнутый лабиринт из которого нет выхода. А по назначению это карантин. Нас сюда поместили, чтобы мы вспомнили свои прежние жизни. Себя в этой реальности.

— И вспомнили хоть что-то?

— Если бы вспомнили, нас бы тут уже не было, — ответил Владислав.

— Логично, — признал Егор. — А с белыми вы общались?

— Через это все прошли, — ответила Снежинка.— С Локтем и Владиславом они говорили мало, со мной подольше. Видимо, надеялись прямо там разбудить — так это у них называется. Рассказали, что я выбрала профессию архитектора и меня отправили на стажировку в профильную симуляцию. Но вернувшись, я ничего не смогла вспомнить.

— А к чему ты готовилась? — спросил Егор.

Снежинка пожала плечами.

— Не помню. Встречающий говорил, что я хотела что-то строить. Причём, кажется, даже не здесь, а на какой-то планете с инсектами. И знаешь, я сильно сомневаюсь, что та планета реальна — скорее всего, тоже какая-то симуляция. И там я тоже, наверное, была бы уверена, что родилась в улье, что всё вокруг реально. Разбудят нас, как же! Из одного сна — в другой. Может, они и не братья нам вовсе? Может, они наши хозяева, играющие нами в какие-то непонятные игры?

— Нет, не может быть! Они же такие, как мы, — поспешно перебил Егор.

И тут же понял, как глупо это прозвучало. Не то что про них — он и про себя-то почти ничего не знал. Да и в том, что знал, он вряд ли мог быть уверен.

— Какие они нам братья! Враги! — прозвучал у него за спиной резкий мужской голос.

Егор вздрогнул и обернулся. Со спины к нему неслышно подошёл крепко сложенный мужчина неопределённого возраста с грубо вырубленными чертами лица. Прямые чёрные волосы спадали на его плечи тяжёлой волной, две седые пряди от висков рассекали эту волну на три потока. Выглядел мужчина весьма внушительно.

— Это Локоть, — пояснила Снежинка, — он везде видит врагов. А друзей у него нет — у них на Змеиной Скале это не принято.

— Вы не враги, — возразил Локоть, — вы союзники. У нас одна цель.

— Какая? — спросил Егор.

— Выбраться из этого ада и вернуться домой, — ответил Локоть. — Для чего бы ещё я стал с вами связываться?

Егор удивлённо поднял брови:

— Это же карантин. Мы здесь для того, чтобы что-то вспомнить. Нас же сюда для этого поместили, разве нет?