Интернат

– Смирением, терпением, прощением. Делами своими. И не червяными, а великими для вас, пацанов, делами.

– А какими это? – уточнил Гарюха Бунимович.

– Не дать разгореться той же драке, – спокойно ответил отец Григорий, –  не брать самому и отучить других – сигарету и наркотик. Взрастить в себе доброту, искоренять злобу. Помогать девочкам, малышам, слабым и друг другу… и даже недругу, если он в беде. Учиться так, чтобы получить такую профессию, с помощью которой вы лично на все сто сможете помогать людям. Этого пока хватит?

– Хватит! – протянули озадаченные мальчишки.

Отец Григорий улыбнулся им.

– Подумайте, что бы вы сказали вашему ровеснику княжичу Александру, будь он с вами, – предложил он. – Чем поразили бы, чем огорчили? Только обойдитесь без научно-технического прогресса, договорились?

– А дальше про Александра? – потребовал Димка Чепеленко.

– Дальше?

Отец Григорий подвинул к себе журнал.

– Вот и дальше тебе... Но сперва быстро одну вещь скажу. Вы любите Запад? Не как сторону света, а как сторону мира?

– А то!

– Ещё бы!

– А почему любите? – спросил отец Григорий.

– Классно! – шумел класс.

– Супергерои!

– Видеоигры – улёт!

– Богачи все! У каждого дом и тачка!

– А шоу! Боевики! Триллеры!

– Там воще свобода!

Когда выкрики смолкли, ребята увидели, что учитель сидит, подперев ладонью щёку, и глядит на них с грустью, собранной в глазах и морщинках.

– А чё? – высунулся Щучик.

– Жаль мне вас, милые, – тихо сказал священник, и было понятно, что это слова не на публику. – Жалко и страшно за вас. Прежде Россия Запад к себе и близко не подпускала, и как сильна была наша страна! А теперь Запад всюду суёт свой нос, во все сферы нашей жизни, и пытается сделать то, что желал сделать на протяжении всего существования России…

– А что сделать? – спросил Федя Абачев.

– Уничтожить, – кратко, но ёмко ответил отец Григорий, и от его слов у ребят проморозило кожу. – И, похоже, он своего добьётся, если мы с вами этого не изменим.

– А что мы можем-то? – хмыкнул Игорь Вострокнутов. – Мы маленькие.

– Уже, во-первых, не такие уж маленькие по сравнению с яслями, – возразил отец Григорий, – а во-вторых, вы можете выбрать другой путь: путь не западного прихлебалы и выкормыша, а русского былинного богатыря, сильного телом и духом. Это вам по силам. Надо лишь взяться. Но я это к чему? Многие наши соотечественники воспринимают вмешательство Запада не как угрозу жизни России, а как благотворительную помощь, что в корне неверно. И Александр Невский боролся именно с ним, с Западом. Вот послушайте историка Николая Михайловича Коняева…

Он начал читать статью:

– «Именно в страшную годину татаро-монгольского нашествия, девятого декабря тысяча двести тридцать седьмого года, римский папа Григорий Девятый издал буллу, возвещающую крестовый поход на Русь. Крестоносцы…»… Знаете ведь, кто такие крестоносцы?

– Знаем, смотрели!

– Так вот… «Крестоносцы должны были нанести удар в спину израненной Руси – по нетронутым татарами новгородским землям. Орден меченосцев усилили тогда слившимися с ним тевтонским орденом. Рыцарям пришлось пожертвовать частью владений в Ливонии, но взамен римский понтифик разрешил им вознаградить себя покорёнными псковскими землями. А на соединение с меченосцами с северо-запада двинулись на Русь шведы. Шведским героям папа римский посулил в виде награды новгородскую землю»…

– Сволочи, – выразил своё отношение к понтифику Григорию Девятому Саша Рогачёв.

– Шш! – шикнул на него Миша Букашечкин.

На них зашикали со всех сторон и шикали друг на друга, пока Денис, потеряв всякое терпение, не проревел:

– Ти-и-хо-о!! Кто шикнет хоть раз, тому час буду базлать про стратегию в Mortal Kombat!

В полной тишине развеселившийся от странной Денискиной угрозы, отец Григорий кашлянул и продолжал:

– «Сейчас некоторые историки скептически оценивают значение Невской битвы на том основании, что слишком уж мало народа погибло в той сече.  Но ведь святой князь Александр Невский и не ставил перед собою задачу пролить больше крови. Защищая новгородские пределы, ему надо было лишь отразить вражеское нашествие, и он с ювелирной точностью помешал противнику соединиться, когда двенадцатого июня тысяча двести сорокового года разгромил на Неве силы тогдашнего «НАТО»»… Невская битва, ребята, – это не просто выигранное сражение, а явленное Господом чудо, свидетельствующее, что страна сохранится, что Русь нужна Богу, и Он возродит её в новой силе и славе. В духовном смысле сражение на Неве стало небесным знаком, обетованием Московской Руси, идущей на смену Руси Киевской».

Отец Григорий оторвался от журнала.

– Кто мне скажет, какой город поднялся пять столетий на месте сражения русских со шведами?

Пауза. Неуверенный голосишко:

– Санкт-Петербург?..

– Правильно, – похвалил отец Григорий. – Тебя как зовут?

– Щучик, – с готовностью отозвался «неуверенный».

Брови священника полезли на лоб.

– Это фамилия, что ли?

Щучик хихикнул:

– Не, это кличка.

– Как телячья, что ли?

Класс коротко громыхнул. Отец Григорий властно поднял руку и одним этим движением добился внимания.

– Чего это телячья? – обиделся Щучик.