Интернатские. Сентиментальность в бою неуместна

В этот момент из дома вышла непрезентабельно одетая, но довольно стройная, по всей видимости в недавнем прошлом красивая, подвыпившая молодая женщина с чумазым ребёнком на руках, державшаяся, надо отдать ей должное, вполне приветливо. Мальчик чуть постарше чумазого братца, появился следом, увлечённо играя с небольшой беспородной собачонкой.

– Вот, Тань, бывший жилец вашего дома детство вспомнил. Разрешишь войти на минутку?

– Ну, тёть Манюнь, если твоему стародавнему соседу граммульку ради такого дела не жалко налить, милости прошу! – женщина окинула игривым взглядом статную фигуру полковника.

Сухоруков вынул хрустящую купюру:

– С удовольствием выпил бы за компанию, да нельзя, в дорогу скоро. А там – полёты. А вот вы угоститесь, и детишкам чего-нибудь вкусненького купите.

С трудом протиснувшись через захламленные сени в дом, Николай Николаевич с очередным спазмом в горле бегло оглядел вызывающую чувство щемящей жалости обстановку жилища и, не задерживаясь, вышел на воздух. Подошёл к Дереву, некоторое время задумчиво поглаживал ладонью ствол, нижние ветви.

Вот он, вечный круговорот жизни. Совсем скоро детишки этой симпатичной нетрезвой женщины подрастут, их щенок станет взрослым, сильным псом, и дружба между ними, включая Дерево, окажется, наверное, не менее крепкой, чем здесь же у предыдущего поколения их сверстников. Спираль истории…

Однако, заросший бурьяном двор, уже чисто условно огороженный повалившимся во многих местах гнилым забором, полное отсутствие хотя бы намёка на попытки возделать земельный участок, где когда-то дружно цвели посаженные с такой любовью кусты войлочной вишни, общее состояние дышащей на ладан хибары, превратившейся из приличного в своё время домика в нынешнее убожество, да плюс облик теперешней хозяйки не оставляли ни малейших надежд на светлое будущее всего этого. Скорее и сам дом с участком, где покоятся кости Барбоса, и Дерево уступят место какой-нибудь новостройке. И ничего тут не изменишь.

Вспомнилось дерево во дворе приговорённого к уничтожению афганского подворья… бой… рвущийся с привязи пёс и бегущие ему на помощь дети. Погладив вихры старшего ребёнка и потрепав загривок щенка, Сухоруков порывисто вышел со двора. Дождавшись семенившую за ним тётю Манюню, подробно выяснив у неё, как найти на местном кладбище могилу её племянника и его друга Наримана, обняв на прощание плачущую старушку, он зашагал прочь, забыв не только о чае, чашку которого стоило выпить хотя бы из вежливости, но и даже обменяться с ней телефонами.

А старая Манюня, пока полковник совсем не скрылся из виду, всё осеняла и осеняла его крестным знамением…