Интернет как оружие. Что скрывают Google, Tor и ЦРУ

Повод для негодования у них был. В результате приватизация опорной сети дала привилегии сильному игроку и позволила ему господствовать на зарождающемся рынке сетевых коммерческих услуг, нередко за счет других региональных провайдеров NSFNET{308}. Главным преимуществом была сама опорная сеть. Созданная и поддерживаемая за счет государственных средств, она охватывала всю территорию США и имела подключение более чем к 30 другим странам. Региональные сети, напротив, были меньше и часто ограничены территориально, например Большим Нью-Йорком, Средним Западом или Северной Калифорнией. Те, кто выходили на национальный коммерческий рынок и не могли пропускать коммерческий трафик по опорной сети NSFNET, должны были строить собственные частные сети без государственного финансирования. Короче говоря, NSF напрямую субсидировал экспансию консорциума MCI–IBM на национальный уровень. Компания использовала свое привилегированное положение для привлечения клиентов, заявляя, что их услуги лучше и быстрее, потому что у них есть прямой доступ к национальной высокоскоростной опорной сети{309}.

Стивен Вольф понимал, что поддержка телекоммуникационной компании вроде MCI может привести к тому, что контроль над только что созданным интернетом окажется в руках нескольких влиятельных корпораций, но решил отбросить в сторону мысль о такой угрозе. Как он объяснял тогда в одном из интервью, его главной задачей на тот момент было создание жизнеспособного коммерческого интернета. Обеспечить конкуренцию и равенство условий должны были другие{310}. На самом базовом уровне он прав. Его задачей было создать сеть, а не регулировать ее. Проблема, однако, в том, что, строя приватизированную сеть, он создавал еще и индустрию и, как следствие, закладывал правила регуляции и управления. Все было взаимосвязано{311}.

Менеджмент Вольфа, основанный на политике невмешательства, привел к гневному протесту региональных провайдеров NSFNET. Звучали обвинения в допущении конфликта интересов, инсайдерских сделках и фаворитизме. Уильям Шрейдер, президент нью-йоркской компании-провайдера под названием PSINET, прямо обвинил NSF в наделении единственной привилегированной корпорации монопольными правами на государственные активы. «Правительство передало федеральный актив в частную собственность, – заявил он в 1992 году на слушании Конгресса по делу о возможном превышении служебных полномочий со стороны NSFNET. – В результате приватизации подрядчик [IBM – MCI] неоправданно получил исключительное монопольное право использовать федеральный ресурс за счет средств налогоплательщиков»{312}.

PSINET Шрейдера скооперировалась с другими региональными провайдерами NSFNET, чтобы заставить правительство лишить MCI–IBM привилегий и наконец открыть сеть для неограниченного коммерческого трафика. «Добиться равных возможностей можно только при условии изменения текущей политики NSF, которая отдает предпочтение единственному подрядчику», – сообщил Шрейдер Конгрессу{313}.

Шрейдер не пытался оспорить саму приватизацию. У него не было для этого причин. Принадлежащая ему компания PSINET также откололась от регионального провайдера NSFNET, финансируемого из госсредств, и занялась коммерцией{314}. Как и ANS в IBM – MCI, де-факто PSINET была результатом приватизации субсидируемого государством актива привилегированными инсайдерами, которые оказались в нужное время в нужном месте. И Шрейдер не пытался это оспорить. Его возражения касались того, что NSF дал больше привилегий не его, а другой и, вероятно, более влиятельной группе инсайдеров. Это была склока двух конкурирующих сетевых компаний, которые субсидировались государством, в отрасли, созданной государством. Борьба велась не против приватизации – просто дележка будущих доходов на зарождающемся рынке, оцениваемом в миллиарды долларов.