Читаем Интервью с самим собой полностью

Интервью с самим собой

Режиссёр, руководитель театра, сидит под домашним арестом. Спектакли его идут в театре. Надо полагать, на них были затрачены государственные средства. Но он сидит. Дома, но сидит.

Вот и премьера его спектакля состоялась в знаменитом Большом театре, и руководящие товарищи её посмотрели, и хвалили творение Кирилла Серебренникова. Но сам Серебренников на премьере не был и спектакля своего не видел. Он сидел дома под домашним арестом и сидит там до сих пор. Вопрос к судейским дознавателям: как долго ещё будет длиться эта история? Об этом я писал в первой статье.

Поводом второй главки о театре стала история с питерским режиссёром и руководителем театра Юрием Бутусовым. Талантливый режиссёр. Ставит спектакли и в своём театре, и в Москве, и за рубежом. И каждый его спектакль получает высшую театральную премию «Золотая маска». Я пошёл на один из последних его спектаклей по пьесе А. Чехова «Дядя Ваня» и в антракте ушёл. Нам была представлена некая психушка. Персонажи спектакля орали тексты Чехова, катались по полу, бились головами о стену, словом, вели себя как буйные больные. Доктор сидел за столом со своими медицинскими склянками, но, очевидно, не найдя нужного рецепта для своих больных, скинул все эти склянки со стола.

Я ушёл из театра, потому что это был не мой Чехов. И в гневе (пусть простит меня Бутусов) я написал вторую статью и изъял первую.

Не прошло и месяца, как в театральном Питере новое событие.

Бутусов написал заявление об уходе из театра и, когда его подписали, тут же забрал свою трудовую книжку из отдела кадров. И я тут же позвонил в издательство и попросил изъять мою статью, в которой я писал о спектакле Бутусова «Дядя Ваня». Я не хочу, чтобы талантливый режиссёр и руководитель театра имени Ленсовета покидал свой театр. Почему не хочу? Ведь месяц назад я не досмотрел до конца его «Дядю Ваню». Нет, не хочу, чтобы он покинул свой театр. Потому что в искусстве не существует законов, по которым должен творить художник. Это его видение того, что он создаёт. «Это не мой Чехов, не мой театр», – снова повторяю я. Плохой критерий для оценки спектакля. А какой Чехов мой?! Мы разные режиссёры. Каждый из нас делает свой театр. У каждого есть свой зритель. У него «…театр уж полон и ложи блещут…», и у меня тоже «…театр уж полон…».

По какому пути развиваться искусству, в том числе театральному? Это извечный спор. Вот анекдот, который на днях кто-то мне рассказал. К ребе приходят два спорщика и просят, чтобы он рассудил, кто из них прав, а кто не прав. Ребе послушал доводы каждого и сказал: «Ты прав, и ты прав». «Так не бывает», – сказал третий человек, который слышал решение ребе. «И ты прав», – сказал ребе. Хороший анекдот. Какая картина лучше: «Бурлаки на Волге» Репина или «Чёрный квадрат» Малевича? Глупый вопрос. Каждая из них хранится в музеях как бесценное творение, и я, как тот ребе, скажу: «Эта лучше, и эта лучше». Скажу так, чтобы не прослыть идиотом. Так не бывает, – скажет кто-то. «И ты прав», – скажу я. Только время, только история решит, которое из этих творений останется в веках и будет доставлять радость Человеку.

Не уходи, Юрий Николаевич. Ты сделал свой театр. Его нельзя покидать.

Фотографии моих спектаклей по «историческим» пьесам, где видны исторические» костюмы. Я тоже против «ряженых» в исторические костюмы. Но я ещё больше против ряженых в джинсы, милицейские фуражки и другие современные одёжки в «исторических» спектаклях.

Читаем Интервью с самим собой полностью

Интервью с самим собой

Похожие книги

Все жанры