Интервью с Владимиром Путиным

О. С.: Вы ведете себя в этой истории словно лиса, которая только что выбралась из курятника. ()

В. П.: К сожалению, курятник оказался пустым.

О. С.: Несколько недель назад я видел по каналу RT сюжет, в котором сообщалось, что 20 с лишним стран пострадали от кибератаки на российскую банковскую систему — шесть крупнейших банков[171]. Размах этой атаки указывает на возможность причастности к ней США — это произошло после выборов. Подозрение США в атаке на российскую банковскую систему кажется мне реальным. История быстро утихла, но, полагаю, вы знаете о ней. Что произошло на самом деле, если это было правдой?

В. П.: Нет, история не исчезла бесследно. Действительно, появилась информация, что такая атака готовится. У нас не было 100 %-ной уверенности, но на всякий случай представители банковского сообщества обратились в СМИ и проинформировали клиентов, практически все население, что такие атаки возможны, и призвали людей не беспокоиться, не нервничать, не бросаться снимать вклады. У нас все под контролем и нет никаких оснований за что-то переживать. Если что-то подобное еще случится, люди должны знать, что это просто целенаправленная кибератака, нацеленная на раскачку финансовой системы России. Мы не утверждаем, что она была со стороны Соединенных Штатов. У нас нет доказательств.

О. С.: Хорошо. Это гигантский бизнес. Сначала мистер Байден заявляет: «Мы будем атаковать Россию точно так же, как она атаковала нас во время этих выборов»[172]. Мы атакуем Россию таким же образом и в такое время, которое сочтем подходящим, — что-то в этом роде. Потом то же самое повторяет мистер Обама. Это скандальные выступления. Но подобные высказывания очень серьезны — они исходят из уст вице-президента и президента. Думаю, что-то должно произойти до дня инаугурации.

В. П.: Конечно, ничего хорошего в этом нет, когда на таком уровне звучат угрозы. Но вы правы, там было сказано про время. Причины здесь две: во-первых, нужно было подтвердить наличие российских атак, поставить под сомнение результаты выборов, а во-вторых, времени у действующей тогда администрации уже не оставалось. Честно говоря, я не хочу никого обидеть, но то, что происходило в последние дни, напоминало мне деятельность советского Политбюро ЦК КПСС. Особенно когда они награждали друг друга орденами. Очень смешно сейчас такое.

О. С.: Я не понял аналогии.

В. П.: Мы здесь смотрели, как президент Обама награждал каким-то орденом своего вице-президента. Это было очень похоже на действия членов Политбюро ЦК КПСС в советское время, когда они награждали друг друга орденами и звездами. Для меня тогда стало ясно, что у них уже не остается времени для принятия серьезных решений.

О. С.: Вы пролили свет на ситуацию, но с учетом того количества денег, которое вкладывается в кибернетическую войну и наше киберкомандование, угроза выглядит серьезно. У меня такое чувство, что вы смягчаете картину и не хотите ничего раскрывать из-за чувствительности этой области.

В. П.: Вы разочарованы тем, что что-то не получилось у американской стороны, или вам жалко денег налогоплательщиков?

О. С.: Нет, я считаю, что кибервойна может привести к горячей войне. Я так считаю, опираясь на прошлое. Вы ведь знаете, что вирус Stuxnet едва не привел к хаосу в мире. Я думаю, что это очень опасно, очень опасно. Мы играем с огнем.

В. П.: Это опасно.

О. С.: Я знаю. Вы, по всей видимости, сидите на информации, которую не хотите раскрывать публике.

В. П.: Это большой секрет. Top secret.

О. С.: () Я знаю. Но все-таки мы сумеем справиться с этим? Мне кажется, то, что случилось в Иране, может быть таким же серьезным, как и события 1945 года в Хиросиме и Нагасаки. Тогда это ознаменовало начало новой эпохи.

В. П.: То, что было сделано в Хиросиме и Нагасаки, — очень трагическая страница в истории человечества, потому что был выпущен ужасный джинн из бутылки. Как считают наши военные специалисты, в применении ядерного оружия в отношении терпящей поражение Японии не было военного смысла. Все-таки такое сравнение мне кажется слишком жестким. Хотя если не договориться о правилах поведения в этой сфере, то я не могу с вами не согласиться — последствия раскручивания таких действий могут быть очень тяжелыми и трагическими.

О. С.: На мой взгляд, это секретная война, никто не знает, кто начнет ее. Никто не знает, какая страна, Северная ли это Корея, совершила хакерскую атаку на Sony, но слухи ходят. Если в России вдруг выключится свет, скажем, вдруг выйдет из строя какая-нибудь электросеть, там появится страх, не Соединенные ли Штаты виноваты в этом, и люди не узнают, кто сделал это. Секретная война, одним словом.

В. П.: Посеять страх среди российских граждан почти невозможно.

О. С.: () О!

В. П.: Это первое. Второе: более уязвимы для таких атак более технологически выстроенные экономики. Но в любом случае это очень опасное направление соперничества. Здесь нужны правила игры.

О. С.: Соглашение.