Интимность и история: семейная драма Герцена в сознании русской интеллигенции

Выше я проследила, как на протяжении полутора столетий создавались история о семейной драме Герцена. Убежденный, что «это вовсе не несчастная трагедия, а вопрос колоссальный», Герцен рассказал о своем жизненном опыте в мемуарах, превратив собственную автобиографию в историографию революционной идеи и «нового человека». После его смерти многие люди, как непосредственные участники жизненной драмы, так и удаленные от нее исследователи, побуждаемые разнообразными личными и политическими обстоятельствами, старались оказать воздействие на эту историю, выдвигая или, напротив, скрывая свидетельства и толкования. Множество людей оказались причастны к тому, что людям с менее развитым историческим сознанием, чем русские интеллигенты, могло бы показаться делом семейным. Заметим, что среди них были не только русские интеллигенты, но, в XIX веке, и их европейские соратники по революционной борьбе, а в XX — британский историк Карр, зараженный русской идеей. Не только для непосредственных участников, но и для далеких читателей (включая и профессиональных историков) любовная драма Герцена имела далеко идущие последствия. Вслед за Герценом герои моего рассказа чувствовали, что они вовлечены в исторические драмы XIX и XX веков. Как и Герцен, они жили в тесных дружеских кружках и в эмоционально хаотичной домашней обстановке; следуя примеру Герцена, они стремились и сумели приписать историческую значимость своим путаным судьбам. В этом смысле история семейной драмы Герцена превратилась в один из культурных институтов русской интеллигенции: связь между интимностью и историей стала не только доступной публике в легендах, мемуарах, архивных публикациях и исторических исследованиях, но и воспроизводимой в жизни отдельного человека.

Авторизованный перевод с английского Михаила Долбилова

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Слово «интеллигенция» в применении к кругу Герцена впервые появилось в воспоминаниях члена этого круга, Павла Анненкова, «Замечательное десятилетие (1838—1848)» (впервые опубликованы в 1880 г.), в которых в социальноисторических терминах проанализирована и семейная драма.

[2] Подробнее о структуре мемуаров Герцена и их месте в сознании советской интеллигенции см.: Паперно И. Советский опыт, автобиографическое письмо и историческое сознание: Гинзбург, Герцен, Гегель // НЛО. 2004. № 68.

[3] Об эмоциональной культуре в революционной среде эпохи Великой французской революции см.: Reddy W.M. Sentimentalism and its Erasure: The Role of Emotions in the Era of the French Revolution // The Journal of Modern History. 2000. № 72 (March). P. 204.

[4] Более полный анализ самой семейной драмы Герцена см. в моем вступлении к сборнику статей: Intimacy and History: Herzen Family Drama Reconsidered // Special issue of Russian Literature. 2007. Vol 61. № 1—2. Автор глубоко признателен участникам этого издания Томасу Кэмпбеллу (Thomas Campbell), Кэте Холланд (Kate Holland), Илье Клигеру (Ilya Kliger), Лине Штайнер (Lina Steiner), Ульриху Шмиду (Ulrich Schmid) за совместную работу и непосредственную помощь. Использованные в настоящей публикации материалы из этого издания переработаны и дополнены.

[5] Главным источником сведений о драме является книга Э.Х. Карра: Carr E.H. The Romantic Exiles: A Nineteenth-Century Portrait Gallery. London: V. Gollancz, 1933. Дж. Циммерман (Zimmerman J.E. Midpassage: Alexander Herzen and European Revolution, 1847—1852. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 1989) рассматривает семейную драму в контексте политической судьбы Герцена, связывая ее с его многолетними попытками создать «революционное сообщество».

[6] Письмо Гервега Герцену, январь 1850 г. (Герцен А.И. Полное собрание сочинений и писем / Ред. М.К. Лемке. Пг., 1915—1925. Т. XIV. С. 41). В дальнейшем: Лемке, с указанием тома. Письма Герценов и Гервегов друг к другу были написаны в основном по-французски и приводятся здесь и далее в русском переводе.

[7] Здесь и далее, если не имеется специальных указаний, письма Герцена цитируются по изданию: Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. М.: Академия наук СССР, 1954—1965, с указанием в тексте тома и страницы. В сокращении: Герцен, с указанием тома. Здесь: Т. XXIII. C. 242.

[8] Письмо Натали Гервегу, написанное совместно с Герценом, лето 1850 г. (Литературное наследство. Т. 64. М., 1958. С. 292).

[9] Герценоведы предпочли поверить, что это был ребенок Герцена.

[10] Герцен описал этот эпизод в «Былом и думах». Факты подтверждаются и современными событиям источниками.

[11] Призыв Герцена «aux fr`eres de la d'emocratie» циркулировал в радикальном сообществе (см.: Герцен. Т. VII. С. 386—387). Циммерман проанализировала этот эпизод в своей книге: Zimmerman J.E. Midpassage. P. 194—209. См. также: Acton E. Alexander Herzen and the Role of the Intellectual Revolutionary. Cambridge: Cambridge University Press, 1979. P. 93—95.

[12] Письма к Прудону приводятся в переводе с французского. Подобное же письмо Герцен послал историку Мишле (Jules Michelet) (25 июля 1852 г.). Герцен. Т. XXIV. С. 307—314.