Интоксикация

Дул сильный ветер, выкуривая своими порывами половину сигарет. Небо скрывалось за облачным серым ковром. Бросив окурки на землю (за отсутствием урн), мы отправились проходить паспортный контроль и попали в ужасную очередь, а посадка уже заканчивалась. Я подошёл к одному из сотрудников пограничного контроля, объяснил ситуацию, после чего нас пропустили вне очереди. В самолёт мы забежали последними. Я даже успел выпить бокал бесплатного пива в зале ожидания.

С Никитой, к моменту нашего приезда, я был знаком пару лет. Он переехал около года назад и чувствовал себя прекрасно: удалённая работа открывает прекрасные возможности для свободы передвижения. Он чуть ниже меня ростом, крепкий, хотя немного себя запустил, как он сам сказал, хлопая себя по животу и расплываясь в широкой улыбке. Он любит шумные вечеринки и домашние посиделки. У него заразительная улыбка и хриплый, прокуренный смех, который легко из него выдавить любой, даже заезженной шуткой. Он часто говорит: «мм, ну да», после того, как подумает и примет разумность доводов. Он легко подстраивается под других, не испытывая при этом дискомфорта. В компании он ни на первых ролях, ни среди незамеченных. Он попеременно может играть разные скрипки в течение одного вечера – зависит от его настроения и желания, которые никогда не бывают им навязаны остальным. Он не любит сидеть на одном месте и вряд ли сможет ужиться с кем-то на долгий срок, если это не его девушка. Он меняет образ жизни и окружение не постепенно, а радикально: всё, все. Он настойчив до тех пор, пока не оступится, что с ним случалось неоднократно. Дружба с ним, что становится известно при должном внимании к его словам и поступкам, не может быть долговечной, что не отталкивает и не является причиной для недоверия к нему. Его запросы для жизни: звёзды над головой, тёплый климат, ноутбук, интернет, шорты, футболка, очки, подушка, чтобы не затекала шея, которая почти всегда на нём, пачка хороших сигарет и бейсболка.

– Новое лицо в этом гадюшнике! – ответил он на моё приветствие. – Так! – повысил он голос и посмотрел на Леру, которая копалась в чемодане. – Идём гулять?

– Идите без меня, – сказала она, вновь зарыв голову в недра вещей, раскидывая их куда сами упадут. – Я хочу в душ и отдыхать.

– Посиди пару минут, я тоже в душ и идём, – сказал я давнему другу и, поймав брошенное мне полотенце и чистую одежду, отправился разбираться с местными ванными технологиями.

Вода была прохладной. Как позже мы выяснили, мыться нужно ближе к вечеру, когда огромный бак с водой, стоящий на крыше нашего пятиэтажного дома, нагревал содержимое и отправлял его по системе водоснабжения в комнаты постояльцев, как и мы снимающих комнаты. В этом особняке – по местным меркам – три этажа сдавались туристам. Первый этаж никогда не является жилым – в глубине дома располагается кухня, а сразу у входа, возле небольшой стойки, как в отеле, с маленьким Буддой, непрестанно тлели благовония, осыпаясь на пол. На втором этаже жил муж с женой, двумя сыновьями (их портрет, написанный умелой кистью, висел возле Будды). Также у них была их личная домработница, которая могла за небольшую плату сделать уборку у постояльцев.

Лера зашла ко мне и начала умываться.

Она обрадовалась, что вода была ледяной, а потому поторапливала меня, чтобы самой скорее смыть с себя запахи самолёта. Я закрыл кран, промокнул волосы и тщательно высушил тело.

Она отказалась идти вместе с нами даже тогда, когда сказала, что хочет есть. Она попросила купить что-нибудь домой и вернуться побыстрее. Она поцеловала меня в щеку и захлопнула дверь в ванну, выталкивая меня на кухню, объединённую с гостиной.

Никита к тому времени комфортно развалился на зелёном кожаном диване и прикорнул, свесив голову на бежевую подушку, обвивавшую его шею.

На улице слегка стемнело, но небо всё подсвечивало суетные улицы, суетных туристов и ленивых местных жителей.

Никита указал рукой в сторону дома, в котором он жил, когда только приехал, когда мы курили на небольшом балконе. После каждого глотка кофе я легка начинал потеть: к тропическому климату привыкаешь неделями, и мне оставалось только пить понемногу, не допуская излишнего перегрева организма, сдававшегося каждый раз при жадных глотках. Говорил, что жить там было невозможно – тараканы, грязь. Но для Азии это не настолько удивительно. Сначала, конечно, тараканы отталкивают, особенно их размеры с зажигалку, да ещё и толстые, явно живущие в достатке и не испытывающие потребности в еде или тепле. Тараканы живут здесь почти во всех домах, на рынках. Возле продуктовых развалов встретить их намного сложнее, ведь там территория крыс, кидающихся как к еде, так и от неё, при приближении человека. Боятся их только туристы, особенно чувствительные из них.