Интриганка

Jamie gritted his teeth and thought, I can stand it until we stop for the night.	Джейми стиснул зубы, моля лишь о том, чтобы наступила ночь.
I'll eat and get some sleep, and in the morning I'll be fine.	К утру он отдохнет, поест и вновь будет готов к изнурительной езде.
But when nighttime came, there was a ten-minute halt for a change of horse and driver, and they were off again at a full gallop.	Но к вечеру экипаж остановился всего на десять минут. Запрягли новую лошадь, на сиденье сел сменный возчик и тронул с места таким же бешеным галопом.
"When do we stop to eat?" Jamie asked.	- Почему мы не остановились передохнуть? -спросил Джейми.
"We don't," the new driver grunted. "We go straight through. We're carryin' the mails, mister."	- Никаких остановок, - пробурчал кучер. - Это почтовый экипаж, мистер, нужно спешить. Не до отдыха тут.
They raced through the long night, traveling over dusty, bumpy roads by moonlight, the little cart bouncing up the rises, plunging down the valleys, springing over the flats.	Всю долгую ночь они скакали без остановки по пыльным ухабистым дорогам, взбираясь на холмы, спускаясь в лощины, оставляя позади выжженные равнины.
Every inch of Jamie's body was battered and bruised from the constant jolting.	На теле Джейми не осталось живого места: кожа покрылась синяками от непрерывных ударов.
He was exhausted, but it was impossible to sleep. Every time he started to doze off, he was jarred awake.	Он смертельно устал, но уснуть был не в силах и каждый раз, когда удавалось задремать, тут же вскидывался.
His body was cramped and miserable and there was no room to stretch.	Даже ноги было некуда вытянуть, а с боков его неимоверно стискивали соседи.
He was starving and motion-sick.	Пустой желудок настойчиво напоминал о себе, мускулы ныли от недостатка движения.
He had no idea how many days it would be before his next meal.	Джейми понятия не имел, сколько времени пройдет, прежде чем они наконец смогут остановиться и поесть.
It was a six-hundred-mile journey, and Jamie McGregor was not sure he was going to live through it.	Нужно было покрыть расстояние в шестьсот миль, и Джейми Мак-Грегор отнюдь не был уверен, что доживет до конца этого путешествия.
Neither was he sure that he wanted to.	Как, впрочем, и в том, хочет ли вообще дожить до этой минуты.
By the end of the second day and night, the misery had turned to agony.	К концу вторых суток муки стали нестерпимыми.
Jamie's traveling companions were in the same sorry state, no longer even able to complain.	Спутники Джейми были в таком же жалком состоянии и даже не имели сил жаловаться.
Jamie understood now why the company insisted that its passengers be young and strong.	Теперь-то юноша понимал, почему компания требовала, чтобы пассажиры были молоды и здоровы.
When the next dawn came, they entered the Great Karroo, where the real wilderness began.	На следующее утро они добрались до Грейт-Карру, где начиналась настоящая пустыня.
Stretching to infinity, the mon-strous veld lay flat and forbidding under a pitiless sun.	Гигантский вельд простирался насколько хватало глаз: бурая унылая равнина, сжигаемая безжалостным солнцем.