Интриганы

– Вежливость и терпение – принцип работы СБ. Я задал вам в кабинете один вопрос и до сих пор терпеливо жду ответа. И там за дверью несколько моих сотрудников тоже ждут вашего ответа. Пожалуйста, не тяните.

Волшебное слово «пожалуйста» в сочетании с лежащими на столе предметами домашнего обихода произвело свое неотразимое действие, и бизнесмены начали говорить. В результате этой дружеской беседы стороны пришли к соглашению, по которому генерал получает вывезенные за рубеж деньги в виде благотворительных взносов на техническое переоснащение Службы безопасности, а бизнесмены – свободу передвижения и право продолжать свою деятельность в банковской и иной предпринимательской сферах.

– Как ее продолжать, когда вы обобрали нас до нитки?! – возмутился Ухтомский, считавший себя неприкасаемым в силу занимаемой должности советника губернатора. – Хоть на начальный капитал что-нибудь оставьте.

– Во-первых, я оставляю вам свободу, – усмехнулся Антон Антонович, – что само по себе немало. А во-вторых, не верю, что вы все отдали. Но могу проверить. Я, знаете ли, не так доверчив, как вам бы хотелось, а любопытство, вообще-то, мой порок.

Характеристика, данная генералом самому себе, отрезвила зарвавшегося бизнесмена.

С беглецов сняли цепи, и соглашение было зафиксировано пожатием рук. После чего они были отпущены на все четыре стороны.

– А вы, пожалуйста, задержитесь, – попросил Ухтомского генерал. И, когда они остались вдвоем, перешел на официальный тон. – Значит, так, Ухтомский, вы задержаны по обвинению в сокрытии доходов и неуплаты налогов. Вы имеете право молчать, любое сказанное вами будет использовано против вас.

– За что?! – воскликнул Ухтомский.

– Дерзить не надо, – Генерал нежно улыбался. – Получишь пятерик условно, но отсидишь полтора в КПЗ пока суд да следствие. Все как для своих.

– А если внесу залог?

– Суд разберется. Полагаю, возможен домашний арест. Все, разговор окончен. Руки за спину!

Ухтомский покорно повернулся, и Кривошей с наслаждением заковал их в наручники.

18

До подножия Карпат Калигула добирался на перекладных. На станциях, в ожидании свежих лошадей, отдыхал в трактирах, пил медовуху и поедал пироги с многослойной начинкой. Дорогой слушал протяжные песни ямщиков и любовался природой. На последнем отрезке почтовых лошадей не нашлось, пришлось ангажировать крестьянина с телегой. В долинах предгорья стали попадаться стада свиней. При виде людей в свиньих глазках появлялся панический ужас. Калигулу это странное явление заинтересовало.

– Время сало на зиму заготавливать, – объяснил крестьянин. – А свинья, она хотя и скотина, а порядок жизни знает.

Так, познавая местные обычаи и фольклор, докатил Калигула до Карпат. Солнце уже начало спускаться.

– Дале коню не пройти, – сказал крестьянин. – Дале пешком. Сами видите.

И верно, дорога кончилась. Калигула слез с телеги, сбросил на землю рюкзак и протянул крестьянину монету.

– А за обратный путь? Мы, кажись, за оба конца поручкались.

Пришлось дать вторую монету. Мужик поплевал на деньги, перекрестился ими, сказал «благодарствую» и укатил, оставив Калигулу одного.

Калигула осмотрелся. Перед ним возвышался густой, непролазный лес. Он покрывал склоны гор и тянулся куда-то далеко вверх.

«Ни хрена себе лабиринт! – подумал Калигула. – Да здесь не то что арсенал, здесь вообще живой души не найдешь! И назад не выберешься!» И хоть был он человеком военным, а значит, к лишениям подготовленный еще в училище, такая тоска вдруг навалилась, что ноги держать перестали. Калигула сел на придорожный валун и пригорюнился, ну равно богатырь на распутье. И привиделись ему упругие ляжки барышень-крестьянок в имении и цыпленок табака в ресторане «Арарат». Реальный такой цыпленок, запах прямо в нос шибанул. В общем, было о чем заскучать.

«И на кой хрен меня в армию потянуло?! – думал Калигула. – Советовал же отец по торговой части идти, так нет, вдумалось своим путем. Давно уже был бы замдиректора комиссионного магазина: и почет – в смысле трудовой династии – и зарплата приличная, и навар, и никакой материальной ответственности. А главное – не надо по чащобам рыскать, народ сам все в комиссионку несет».

От этих мыслей Калигула совсем ослаб телом, но тут разнесся над Карпатами чей-то визг и гуд множества трембит. Калигула вскочил и прислушался. Трембиты гудели где-то вдали, а визг звучал поблизости, почти рядом. А затем эхо донесло крик мужчины: «Стой, скаженный!..»

«Нет, не зря мама говорила, что в рубашке родился!» – промелькнуло в голове у Калигулы. Он достал карманный пеленгатор – опытный образец, изготовленный в секретной лаборатории СБ, улавливающий одновременно звук и изображение мин под землей, – и, направив его в сторону мужского голоса, тронулся вперед, следуя указанию стрелки.

Он шел по лесу. Ветки деревьев хлестали по лицу, тяжелый рюкзак гнул к земле. Но он продолжал пробиваться сквозь бурелом, не обращая внимания на неудобства.