Invisible Rulers

Рефлексирующие контраргументы также умеют объединять фракции, часто со здоровой дозой конспирологии. Они - объяснители зеркального мира, наживающиеся на новизне: все, что вы знаете, неверно, и они расскажут вам, почему. Вы думаете, что знаете об этом историческом событии, но вас неправильно воспитали. Вы думаете, что вспышка вируса Зика была вызвана комарами, но на самом деле за этим стоят они. Рефлексирующие контраргументы продают подделки на рынке идей. Они понимают мельницу слухов и тропы, которые приводят ее в действие, и владеют риторическими приемами, которые использовали торговцы сомнениями в прошлые эпохи: они "просто задают вопросы", позволяя инсинуациям и недосказанности делать тяжелую работу. 36 В конце концов, хорошо задавать вопросы - почему основные СМИ не говорят об этом? СМИ лгут. Власти лгут. Другая политическая партия лжет. Всеобщее неприятие идеи мейнстримными экспертами - это звонкое одобрение в зеркальном мире. Рефлексирующие противники развили параноидальный стиль в американской политике: некоторые из их самых вирусных критических замечаний в адрес элиты сосредоточены не на осязаемых вещах, таких как их налоговая политика, а на том, являются ли они педофилами, поедающими младенцев. 37

Пропагандисты, как это было в эпоху масс-медиа, тесно связаны с центром власти или политической партией. Они производят контент и работают в связке с политиками и лидерами, обладающими реальной властью. Как и в прошлые эпохи СМИ, их контент служит для продвижения идеологических целей фракции. Однако сегодня новые пропагандисты выступают в качестве харизматичных личностей, а не видных представителей СМИ или теневых фигур в сфере связей с общественностью. Эти агенты влияния часто тесно связаны с гиперпартийными СМИ, иногда занимают должности контрибьюторов в таких изданиях, но при этом они остаются собственным брендом. Возможно, самое важное то, что новые пропагандисты устанавливают глубокие связи с аудиторией, будучи доступными личностями. Они одновременно являются лидерами общественного мнения, которым доверяют, рассказывают о своих интересах, увлечениях, последней прочитанной статье, и невидимыми правителями. Это мощная смесь: они кумир, друг, товарищ и убедитель.

Поскольку пропаганда по-прежнему ассоциируется у людей со "СМИ", а политические агенты влияния выступают как личности, им удается добиваться охвата СМИ и при этом восприниматься как лица, освобожденные от их стимулов. На самом деле они вполне могут быть истинными приверженцами той или иной идеологии, но при этом извлекают финансовую выгоду. Кэндис Оуэнс, с ее уникальной смесью консервативных тезисов и советов по образу жизни, - типичный пропагандист: магнетический, догматичный. Она начала свою карьеру с производства собственного контента, была подхвачена консервативной активистской организацией Turning Point USA, и в итоге стала постоянным голосом на партизанском новостном сайте Daily Wire, пока сайт не расстался с ней из-за антисемитских комментариев. На протяжении всего времени она сохраняла свой собственный бренд.

В материалах многих видных политических деятелей есть особый подтекст, который привлекает аудиторию и способствует росту фракций единомышленников. И, наконец, есть "Вечно обиженные", которые также являются профессиональными обиженными. Они набирают значительное влияние и массовую аудиторию, направляя реальный гнев, испытываемый нишевой публикой, и обостряя его, чтобы вызвать нигилизм и еще большую ярость, которую они иногда направляют на конкретных политических врагов. Вечно обиженные прекрасно понимают, как алгоритмы платформ способствуют усилению активности, и тонко разбираются в том, как избежать модерации. Попадание в поле зрения алгоритма за неуместные посты может иметь долгосрочные последствия для видимости и доходов, поэтому многие из них становятся ярыми противниками модерации контента на платформе и "абсолютистами свободы слова", которые работают над тем, чтобы изменить политику в благоприятную для их контента сторону. По иронии судьбы, эти влиятельные лица часто сталкиваются с меньшей степенью модерации, чем обычные пользователи. Платформы часто не решаются модерировать самых подстрекательских и видных политических авторитетов, потому что их аудитория и связанная с ними политическая элита придут в ярость. Существует порог, за которым влияние становится слишком большим, чтобы его отменить.