Invisible Rulers

В 2020 году, когда COVID-19 набирал силу, произошло заметное сближение велнес-учителей и теории заговора QAnon, что подчеркивает сложные способы, которыми влиятельные люди помогают распространять нарративы в различных онлайн-сообществах. 30 Первоначально велнес-влиятельные люди, особенно на Instagram, привлекали последователей, которые искали рекомендаций по физическому и психическому здоровью, привлеченные холистическим образом жизни и альтернативными методами лечения, о которых говорили влиятельные люди. Многие, в том числе и сами велнес-специалисты, после неудачного личного опыта с недоверием относились к основным медицинским специалистам. Это недоверие к истеблишменту, основанное на реальном опыте, некоторые влиятельные люди легко распространили на другие темы. Путь стал несколько привычным: описание ноющего чувства, что все не так, как кажется, за которым следовало решение разобраться в другом типе предполагаемого правительственного сокрытия. Женщин, особенно матерей, в поисках "правды" подтолкнула реальная озабоченность проблемой секс-торговли. По мере того как сама Гуру убеждалась в этом, популярный язык велнеса и красивая эстетика Instagram использовались для передачи посторонних убеждений; теории QAnon перемежались с обычным контентом о чистой жизни и питательном детском питании. 31 Аудитория часто принимала самое непосредственное участие; в то время как некоторые отключались, испытывая отвращение к теоретизированию заговора, другие предлагали еще более необычные вещи, чтобы инфлюэнсер изучила их, чтобы продолжить их взаимное "пробуждение".

Следование за Учителем, распространяющим "запретные знания" - то, что они не хотят, чтобы вы знали, - дарит острые ощущения от открытия скрытых истин. Люди испытывают чувство воодушевления или надежды, а не разочарования, как раньше. 32 Конспиритуализм, как стали называть эту смесь оздоровления и теории заговора, давал людям ощущение власти и контроля над своей жизнью и окружающим миром, 33 даже когда некоторые погружались в очень похожие на культовые реалии.

Развлекатели, объяснители, кумиры и гуру из этого зверинца могут время от времени говорить о политике или поддерживать те цели, которые им небезразличны. Но есть виды влиятельных лиц, которые явно занимаются политикой, которые в значительной степени определяют политический дискурс, и именно они будут в центре нашего внимания на протяжении большей части этой книги.

Инфлюенсеры, которые в первую очередь являются партизанами - чей контент в основном направлен на поддержку политической позиции, дела или кандидата 34 или которые формируют свою аудиторию на основе политической идентичности, - представляют собой растущую силу. Они играют роль лидера мнений, курируют контент и служат аватаром того, что значит быть "хорошим" республиканцем, демократом, либертарианцем, неолибералом, социалистом и так далее. Некоторые из них имеют глубокие связи с политической элитой, например с выборными должностными лицами и инсайдерами партии, занимающими властные позиции, и выступают в роли современных пропагандистов. Другие хороши тем, что умеют подтолкнуть толпу к действию. Политические агенты влияния, хотя и находятся в одном спектре с активистами, не совсем одно и то же: они используют свое влияние для формирования политических нарративов и общественного мнения, но при этом отдают предпочтение развитию своего личного бренда. Активисты, напротив, больше сосредоточены на прямом взаимодействии с законодателями, мобилизации сообщества и ориентированной на действия пропаганде социальных или политических изменений. Хотя тот или иной активист может стать лицом проблемы - например, Грета Танберг в борьбе с изменением климата или Крис Руфо в борьбе за теорию критической расы, - активисты в первую очередь фокусируются на деле, а не на себе. Они могут использовать пропаганду, но в первую очередь они создают движение к цели, а не аудиторию для своего личного бренда. 35

Среди архетипов политических агентов влияния есть генералы - такие, как правый провокатор Али Александер (о нем мы поговорим в главе 5), - которые поддерживают фракцию в возбужденном состоянии. Они эффективно мобилизуют фракции на действия как в Интернете, так и в реальном мире. Они представляют себя героями, борющимися за дело, а их активное взаимодействие с группой дает последователям шанс на признание. На самом деле они могут не добиться многого - некоторые из них являются политической версией знаменитости, но они представляют себя как людей, которые находятся в окопах вместе с толпой. Однако их борьба зачастую носит преимущественно риторический характер. Как мы увидим, такое политическое влияние не обязательно приводит к лидерству или ответственности, если что-то идет не так или начинается насилие.