Инженеры

— Идти — так всей бригадой! — призывала она. — Гору с лесом столкнем. Кто против — поднимай руку!

Катя Кожевникова разбирала на ночь постель, неуклюже взбивая подушку.

— Куда нас, этаких-то, — проговорила она безразличным тоном, и было похоже, что мысли ее очень далеки от всего, что так сильно взволновало Настю.

Передохнув, она досказала:

— Заводу анжинеры да машинные дельцы нужны, а мы — простые.

— «Простые»! — недовольно подхватила Горохова. — Ежели грузить, али канавы рыть, так я любого инженера за пояс заткну… а то и в подоле унесу верст за десять. Ведь у него что? только голова светлая, а сам он никудышный. А мы на черном хлебе выросли, землю сами пахали. Наперегонки с любым возьмусь.

Галя заметила ей, что она по всем статьям хороша, только по одной не вышла.

— По какой это? — огрызнулась Настя.

— Неграмотная, — вот по какой. Говоришь: учили тебя, шутиху, а теперь — опять?

Задетая за живое, та мгновенно повернулась к Гале:

— Сыздетства грамоте не учили, — а я в том нисколько не виноватая. Ты — комсомолка, а такие слова… понять должна бы, в чем причина. Не старое время — выучусь. Разрази меня бог, светлая стану! — божилась она, крестясь. — Обязательно все науки пройду, — меня хватит. Еще и тебя обгоню. Маруся, пойдешь с нами?

— Да, я собираюсь… если пустят, конечно.

— Пустят… не то и сами уйдем! Народу там только давай, про то вон и в газете писано.

— А ты не кипятись, — унимала Олейникова. — Еще хотите слушать сообщения из-за границы?..

— Не надо, хватит! — отмахнулась Настя. — Сперва это обмозговать надо. — И, расхаживая между кроватей, рассуждала вслух: — Завод — он действительно… На рабочее положение стать разве плохо… кому ни доведись… Там, наверно, и курсы всякие… Один год, другой, — а там и похвальную грамоту выдадут… Я им нос — утру! — грозилась она кому-то. — Изловчусь, да — трах! — и машину дадут вместо премии. — И, став в позу, сделала вежливое приятное лицо и развела руками: — «Товарищ Горохова… Настасья Павловна… садитесь, пожалуйста»…

Так высоко улетела Настя на легких крыльях своей мечты.

— Поехала, пес чернявый! Не свались, — предупредила Галя, однако угадывая, что безудержная фантазерка хоть и шутит, но наполовину верит в то, чем награждала себя в недалеком будущем.

В эту минуту вошла Варвара Казанцева. По-разному, каждая на свой манер, но одинаково радушно встретили грузчицы своего бригадира, точно заждались.

А она, не спеша, пробралась между кроватей и поднявшихся девушек и села к столу, сразу очутившись в тесном и шумном кругу. Катя Кожевникова привстала на постели и, полулежа, облокотилась на подушку, чтобы лучше все видеть и слышать.

Настя Горохова заняла место рядом с бригадиром, оттеснив других, и, возбужденная, торопясь и путаясь в словах, тут же выпалила, что Галка тайком от всех замыслила побег из бригады.

— Комсомолка, а — тихоня. Разве так можно? — негодовала она. Но и это чувство было у ней особенным — пополам с озорством и шуткой. — Я отдую ее… можно? — И уже засучила рукава, чтобы сделать рукопашное внушение.

— Не тронь пока, — остановила Варвара тоже шутливо.

Неожиданно возникший вопрос об уходе на площадку оказался сложнее, чем думалось Насте. Прежде всего, управление портом, само нуждаясь в рабочей силе, не отпустит бригаду; грузы постоянно простаивали дольше положенного срока, на рейде и сейчас не разгружено сорок барж, а что будет к концу лета, осенью, когда отовсюду тронется рекою хлеб?

Варвара прожила в порту восемнадцать лет; ею дорожат и, конечно, не отдадут, если не вмешается партийный комитет. Но если бы даже отпустили ее, то еще неизвестно, согласится ли на переезд мужская половина бригады.

Одного Петьку Радаева, — своевольного, капризного, с хулиганскими замашками парня, которого боятся в бригаде не только девушки, — и то не уговоришь, если не захочет сам.

— Петьку не брать, — без обиняков сказала Настя, и ее поддержали другие.

— А ты, Катя, со всеми вместе? — спросила Варвара Казанцева.

Кожевникова с минуту подумала и ответила неуверенно:

— Пока здесь останусь. Куда мне.

— Глупая, тебе с нами лучше будет, — убеждала Настя Горохова.

— И ничего я не глупая: мне так надо, — уже настойчиво возразила Катя. — Я себя понимаю, а если что, — тогда уж с вами придется.

Скрытная, она опять утаивала что-то, и когда Настя по простоте своей начала выпытывать, что значит это? — Катя отмолчалась и тут. Повернувшись спиной, она закрылась одеялом.

Об этой девушке Варвара Казанцева думала озабоченно и часто, наблюдая за ней во время работы и на досуге, дивилась. Незаметно для других она прислушивалась к разговорам грузчиков, к случайно брошенным фразам, — не обмолвится ли кто. Однако и посейчас не узнала, кто отец будущего ребенка Кати.

ГЛАВА X Переселение

Три ключихинские подводы, поряженные Варварой еще с утра, поджидали грузчиков на базарной площади.