Инжиниринг. Истории об истории

Что отмечу: в офисе я обычно хожу в рубашке с запонками, как нормальный «белый воротничок». В Нововоронеж взял десять таких рубашек. Ни одна из них не дожила до физпуска, потому что, когда я приходил с ночной смены, у меня все отвороты были черными. Я поначалу пытался их отстирывать, но потом пришел к выводу, что это занятие бесперспективное. Так что десять хороших рубашек полегли ради запуска Нововоронежский станции.

Сам Николай Васильевич Петренко — человек гиперответственный и суперчестный. Я не преувеличил, когда использовал приставки «гипер» и «супер». Он мой самый главный учитель и самый важный для меня человек в нашей компании, я ему очень благодарен. Главное, чему он меня научил, — это честность и ответственность. Часто вспоминаю связанный с ним курьезный случай.

Когда я был руководителем проекта на одном из объектов «Росатома», туда часто приезжали и Николай Васильевич, и другие флагманы атомного инжиниринга. Поскольку это было действующее производство по линии ОЯТ и РАО, дозиметрические службы, контролирующие уровень облучения, функционируют очень четко. Идешь на работу — тебя переодевают в белую одежду. Возвращаешься — проходишь санпропускник, переодеваешься, моешься. Дозиметристы измеряют твой фон — руки, ноги, подошвы. Кроме этого, проходишь мимо аппарата, который, если на тебе что-то осталось, звенит. И тогда — марш опять в душ, будь ты хоть Лимаренко, хоть Кириенко.

И вот как-то возвращаемся с работы. Николай Васильевич идет впереди, мы с Сергеем Петровичем Олонцевым за ним. Прошли санпропускник, душ, дозиметристов. Николай Васильевич подходит к посту с аппаратом, а рядом стоит стол и на нем — обычный телефон. Николай Васильевич проходит мимо аппарата, и тут раздается телефонный звонок. Петренко как по команде поворачивает назад — в санпропускник. Мы ему: «Николай Васильевич, что такое?» — «Я пост проходил, зазвенел, иду снова мыться». Когда мы ему сказали, что это был телефонный звонок, он смеялся больше всех. Все, кто был в тот момент в санпропускнике, эту историю часто вспоминают и хвалят Николая Васильевича за ответственность.

А если серьезно, то из вот таких нюансов, из подобного отношения к делу, из таких, если угодно, инстинктов и складывается то, что мы сегодня называем «философией безопасности». В ее основе лежит на первый взгляд необоснованно завышенный, многократный запас прочности и ответственности, и это как раз то, что сегодня исповедует атомная энергетика и атомная отрасль, пройдя трудный путь длиной в 75 лет.

«Пока горит свеча»

Сооружение блока — это всегда большой процесс, эпопея. Контракт, проект, лицензирование, стройка, поставка, пусконаладка, физпуск, энергопуск, сдача в эксплуатацию. Люди выкладываются на все сто, иногда и больше.

Не так много тех, что умеют работать в таком режиме. И, наверное, самое сложное в нашем деле — начать сначала. «Я в сотый раз опять начну сначала, пока не меркнет свет, пока горит свеча» — это песня про атомных строителей. Когда ты выложился из последних сил и прошел физпуск, а потом энергопуск АЭС, ты можешь расслабиться. Но принципиально важно найти в себе силы на другой станции, на другом проекте мобилизоваться во второй, в третий раз. Это очень тяжело. Я видел людей, которые перегорают уже после первого пуска. Буквально засыпают на рабочем месте, не находят в себе мотивации. И поэтому так важно коллегам и руководителям внимательно отнестись к этим сотрудникам, помочь им, поддержать их, снова зажечь в них искру. Важнейшая задача по окончании проекта — сохранить коллектив, который построил блок. Потому что эта «армия», одержавшая победу, на самом деле дорогого стоит и может взять новые высоты.

«Опора счастья»

Я бесконечно признателен тем женам, которые пытаются помогать своим мужьям-строителям, и мужьям, поддерживающим жен. Эти люди находят в себе силы — и моральные, и физические — всякий раз переезжать на новое место, несколько раз за свою трудовую биографию начинать жизнь практически с нуля в плане быта, повседневности. Ведь каждые пять-шесть лет нужно менять город, школу, квартиру, нажитых друзей, все свое окружение. Жены, всюду следующие за своими мужьями, — просто декабристки.

Я уверен, что вопрос социализации людей на объекте строительства — один из самых важных для руководителя. Иногда приходится даже выступать в роли семейного кадровика. Например, когда я работал еще в «НИКИМТ-Атомстрое», мы договаривались с «Энергоспецмонтажом» и трестом «РосСЭМ» о том, что взаимно трудоустраиваем жен. Много здесь, конечно, бывает и проблем, и курьезов. Один из самых запомнившихся: семейная пара работала вместе, и жена пришла жаловаться, что, мол, муж — плохой начальник. Пришлось принимать решение, кого куда переводить: ее подальше от него или наоборот.

Притирка кодов