Инжиниринг. Истории об истории

На заводе были еще старые, изготовленные для немецкой станции «Штендаль» турбины. Когда в 1989 году разобрали Берлинскую стену, все наши станции закрыли — и новые, и старые. Мы сказали: «Вы нам уж заплатите». Они приехали, посмотрели — да, изготовлено. И они нам заплатили что-то около 18 миллионов марок. А турбины остались лежать, такое было время.

И вот в этих тяжелейших, можно сказать, сиротских условиях обе быстроходные турбины для первой АЭС ХХI века были не просто изготовлены — они были усовершенствованы по ряду параметров! При весе в 2000 тонн и длине 51 метр новая турбина в полтора раза легче, чем аналогичные тихоходные турбины для атомных станций такой мощности. Это позволило существенно упростить транспортировку узлов турбины на строительную площадку и облегчить ее монтаж.

Дао русского атома

Когда мы строили обогатительный завод, отношение к нам было как к близким родственникам. А вот на станции мы оказались в роли Золушки. Когда китайцам что-то надо, они очень хорошие, покладистые ребята, во всякое другое время они жесткие переговорщики и разговаривают с позиции силы. К тому же конкуренция была уже серьезная: тут французы строят, там немцы. А у нас с конкуренцией, честно говоря, не очень. Потому что конкуренция — это качество от и до, а вот как раз с этим у нас вечные сложности. У нас качество страдает исторически.

Но это, конечно, ничуть не умаляет наших бесспорных преимуществ, в ряду которых — ядерные технологии. Во-первых, если говорить об атомных станциях, оригинальных проектов существовало всего два: американская технология с реакторами с водой под давлением и наша. Французы купили ее у американцев, да и немцы тоже. Так что мы как страна, которая разрабатывала все с нуля, сама училась, ошибалась, создавала фундаментальные знания в этой области, несомненно, имеем право называть себя лидерами. Потому что это не куплено, а, как говорится, своим горбом нажито.

А все трудности и издержки возникали в силу обстоятельств. Мы не пускали новых блоков уже со времен Чернобыля. Мы достраивали — первый Ростов, Калининскую, а это старые проекты, 320-е. И этот перерыв, конечно, не мог не сказаться. Так не бывает, что 20 лет ничего не делаешь, а потом раз! — и все идеально сделал. Промышленность же «лежала на боку», столько лет ничего не строилось, а тут — головные блоки нужны, причем на импорт! А головные блоки — это множество непредвиденных изменений, дополнений. Это все деньги. Дополнительного оборудования пришлось поставить на 200 миллионов больше, чем предусматривалось контрактом. Но это риски, которые всегда существуют в таком большом деле, тем более когда блок нереферентный, когда нет такого же работающего.

Вот почему в международной практике с головными блоками принято так: у себя построил, испытал, а уже потом — «за бугор». Конечно, референтные блоки для ТАЭС вроде бы существовали: Калининская, Запорожская, Балаковская станции. Но, повторю, слишком много было изменений. Все эти риски мы несли сполна — и, соответственно, расходы. Все там было: и нарушение технологии, и скрытые дефекты, — множество было трудностей такого рода.

Нечаев

Когда станция не запускается, идут одни расходы, доходов нет. И это довольно тяжелая ситуация. Надо отдать должное китайцам, они все выдержали, поняв: надо все равно запускаться, чего тут уже кричать. Они в этом плане себя повели достойно. Не было скандалов, разборок каких-то, все понимали, что надо дело сделать. В этом плане я отдаю им должное. Молодцы! Потом стали, конечно, говорить, что, мол, ребята, у нас убытки, но это уже вопрос другой.

У нас, конечно, был мощный руководитель — Александр Константинович Нечаев. Он много станций пустил, никогда не поддавался панике. А ситуации разные бывали. Представьте: приезжают люди на торжественные мероприятия по случаю пуска, и тут кусок лопасти ГЦН отваливается и попадает в реактор. Какая уж тут радость? Но и с этим справились, и даже гарантийный срок был отработан.

Все в конце концов решается, потому что у компании есть понимание ответственности. Если взялись, то объект должен быть сдан. Если мы не сохраним такой дух, то всей стране будет нанесен ущерб. Но я думаю, у нас компания и дальше будет вершить грандиозные проекты. Потому что в таких условиях первыми построить референтные блоки нового поколения — это великое дело.

Спасти отрасль

Китайские блоки по безопасности получились намного лучше тех, что строились в Советском Союзе. Со всеми трудностями, сложностями, со спотыканиями мы довели его до конца, пустили. Есть свои проблемы, но это обычная история. Главное, что блоки работают нормально, гарантийные показатели подтвердили, выполнили. При всех неимоверных сложностях был реализован полноценный проект станции нового поколения. Никто этим, кроме нас, в ХХI веке пока похвастаться не может.