Иоанн Павел II. Поляк на Святом престоле

За день до того Иоанн Павел II беатифицировал двадцать шесть монахов ордена пассионистов, казненных республиканцами во время гражданской войны в Испании. Это тоже был знак новых времен — жертв испанских республиканцев не прославляли в ранге блаженных с 1963 года, чтобы не потворствовать режиму Франко, которого не выносил Павел VI. Но Франко скончался в 1975 году, и теперь можно было не опасаться политического резонанса.

Наконец, в первой половине октября, когда Бальцерович оглашал в Сейме свой план экономических реформ, глава Апостольской столицы устремился в Сеул на евхаристический конгресс. Южная Корея тоже переживала процесс трансформации. Президент Ро Дэ У, хоть и ставленник ушедшего на покой диктатора Чон Ду Хвана, обагрившего руки кровью студентов в Кванджу, победил на демократических выборах и существенно поправил реноме южнокорейской власти, проведя летнюю Олимпиаду 1988 года. В этой Олимпиаде, невзирая на холодные отношения между странами, участвовали и советские спортсмены. Какое удивительное время! Все словно сговорились дружить. Перестройка, «бархатные революции», крушение апартеида, падение диктатур в Южной Америке и Африке, реформы в Южной Корее — «осень народов» охватила всю планету. «Конец истории?» — задался вопросом политолог Фрэнсис Фукуяма, чье имя летом 1989 года прогремело на весь мир.

Впрочем, сеульское законодательство оставалось довольно-таки авторитарным, и понтифик по традиции не преминул напомнить Ро Дэ У о правах человека, встретившись с ним в Синем доме — резиденции главы государства[1018].

Из Сеула он передал по радио привет жителям КНДР и Китая — двух коммунистических государств, не поддерживавших контактов с Ватиканом. Вряд ли там его поняли — Войтыла обращался на английском языке. Сомнительно также, чтобы рядовые граждане Северной Кореи вообще могли принимать радиопередачи с юга: власти страны по-прежнему находились в состоянии войны с Сеулом, бойкотировали Олимпиаду 1988 года и в целом рассматривали южную часть полуострова как территорию, оккупированную США. В таких условиях привет из Сеула мог расцениваться ими сугубо как идеологическая диверсия — в Северной Корее христианство почиталось за орудие американского империализма, а иерархия была уничтожена еще в начале шестидесятых. Последний глава северокорейских католиков, апостольский викарий Хейдзе (Пхеньяна) Франциск Хан Енхо был арестован в 1949 году и пропал без вести. Ватикан долго отказывался признавать его погибшим. В 1962 году Иоанн XXIII, параллельно с повышением статуса ряда корейских епархий, произвел исчезнувшего священника в епископы Пхеньяна. Лишь тезка сгинувшего слуги Божьего римский папа Франциск официально объявил о его смерти. Для Иоанна Павла II обращение к жителям КНДР стало лишь началом долгого пути. В январе 1996 года страну посетит архиепископ Клаудио Челли. Северную Корею тогда охватит голод, и ватиканский посланник прибудет с гуманитарной миссией[1019]. Это будет первый визит представителя Святого престола в заповедник коммунизма за много-много лет.

В Китае ситуация выглядела не так определенно. Тамошние коммунисты не запретили римско-католическую церковь, а лишь вывели ее местные структуры из подчинения Святому престолу, создав Католическую патриотическую ассоциацию. По сути, это означало раскол — то, чего больше всего опасался в социалистической Польше кардинал Вышиньский. С раскольниками у Ватикана был разговор короткий: в 1958 году Пий XII отлучил от церкви весь китайский клир, подчинившийся решению правительства. Это, между прочим, привело к тому, что легальную католическую церковь в Китае не затронули соборные реформы: она сохранила архаичную обрядность (радуйся, Лефевр!), но зато признала допустимость контрацептивов и абортов, с помощью которых китайское руководство сдерживало рост населения страны. Парадокс, да и только!

Но китайская история вообще полна парадоксов, и христианство тут не исключение. Кто сказал, что лидером страны может быть лишь даос или конфуцианец? Христианин Чан Кайши и коммунист Мао Цзэдун опровергли такое мнение. Откуда убеждение, будто простому китайцу чужда и непонятна догматика Священного Писания? Тайпинское восстание, выросшее из пресвитерианской секты, говорило об обратном. Почему считается, что католичество несовместимо с буддизмом? Судьба иезуита Маттео Риччи, признанного буддистами богом-покровителем часовщиков, показала неверность и этого утверждения.