Йога Васиштхи Том 1

О господин, мы очень обеспокоены твоим состоянием. Даже сильный ум без причины смущается иллюзиями. В каких призрачных наслаждениях, вначале приятных, а затем безвкусных, омрачилось твое сознание? Почему твой чистый ум, успокоенный усердным благочестием и мудрыми речами, увяз в трясине заблуждений? Только рассудок, дорожащий мимолетными объектами и страдающий при их утрате, подвержен заблуждению в мирской жизни, но не ум, твердо стоящий в истине.

13–16. Ум устремляется к собственным иллюзиям, которые он сам постоянно создает в силу своей глупой привязанности к телу. Удивительно, что даже твой ум способен впадать в заблуждение, несмотря на то, что он не зависит от преходящего, хотя он мудр, пробужден и обладает прекрасными качествами. Только рассудок, спутывающий истину с иллюзией, заключенный в узы места и времени, подвержен воздействию заклинаний и снадобий, но не ум здравомыслящего человека! Как могут волнение и растерянность возникнуть в уме, который всегда видит разницу между истиной и иллюзией? Такой различающий ум может поддаться беспокойству не более, чем гора Меру – поколебаться при порыве ветра!

17–19. От этих ободряющих слов лицо царя расцвело красотой, подобно полной луне. Открыв глаза, он сиял спокойствием: так по окончании зимы, весной, оживает и расцветает вся природа. Затем по его лицу пробежала тень воспоминаний и на нем вновь отразились волнение, изумление и страх, как на небесном лике Луны при виде демона Раху, грозящего ей близкой смертью.

20–24. Узрев вблизи себя чародея, царь обратился к нему с улыбкой, подобно Такшаке, царю змеев-нагов, повстречавшему своего врага мангуста:

О жестокий кудесник! Что ты со мной сделал сетью своей магии, от которой в один миг всколыхнулся неподвижный спокойный океан? Потрясающе! Удивительны божественные силы сотен образов, которые даже мой могучий ум ввели в заблуждение! Но где мы, ощущающие только результаты человеческих действий, и где эти события, настолько затрагивающие и смущающие нас? Даже ум мудрого и знающего человека может вдруг на малое время поддаться иллюзии сновидения или фокуса.

25–26. О знатоки и советники! Выслушайте удивительную историю, показанную мне здесь в одно мгновение этим волшебником! В течение одного мига я стал свидетелем множества сменяющих друг друга действий и сцен из жизни, как Брахма, которого Бали попросил разрушить иллюзорное творение Индры.

27. Обратившись с этими словами к присутствующим в собрании, ожидающим повествования, царь с улыбкой приступил к изложению удивительных событий.

Царь сказал:

28. Посмотрите, наша могучая страна со всем ее разнообразием, полная озер, рек, городов и гор в окружении океанов и горных хребтов, является драгоценным украшением земли.

Такова сарга сто пятая «Об иллюзии. Пробуждение царя» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 106. Об иллюзии. Жизнь в племени.

Царь продолжил:

1–4. Наша прекрасная страна, обильно покрытая лесами и горами, похожа на всю землю, словно ее дорогая младшая сестра. Здесь, в этой стране, я – царь, уважаемый жителями, восседающий в этом собрании подобно Индре, пребывающему на небесах. Но вот из далеких мест прибыл некий чародей, словно сам демон Майя, искусный в волшебстве, явился из нижних миров. Он взмахнул волшебным пучком павлиньих перьев, как туча, несомая ураганом уничтожения вселенной, сотрясает лиану радуги.

5–8. Завороженно смотрел я на движение перьев, пока мой ум слегка не затуманился. Тогда я сел на стоявшего передо мною коня. Как грозные облака Пушкара и Авартака оседлали гору, сотрясаемую разрушением конца света, так я вскочил на этого ретивого, красиво гарцующего жеребца. В полном одиночестве мчался я что есть духу, будто охотник, преследующий добычу, или волна океана разрушения, несущаяся по опустевшей земле. Подгоняемый ветром, я вскоре оказался вдали от этих мест. Так рассудок глупца далеко уносит его глупым желанием обретения множества вещей.

9–14. Затем я достиг места – ужасного, как мир, сожженный испепеляющим огнем конца света, опасного, как мысли женщины, и пустого, как ум мудреца. Когда конь устал, я добрался до огромной и очень холодной безграничной пустыни, где не было ни птиц, ни деревьев, ни воды. Это пустое иссушенное пространство было столь же велико, как второе небо, или восьмой океан, или пятое море. Пустыня раскинулась широко, словно ум мудрого человека, и была жестока подобно ярости глупца. Там не было даже следов людей и не росли ни трава, ни деревья. В этом безотрадном месте мои мысли стали печальны, как бедная женщина, не имеющая ни родственников, ни плодов, ни иной пищи. Вокруг висели сияющие воды миражей. Я пробыл там до захода солнца в тоске и унынии.