Йога Васиштхи Том 1

14–17. Затем все собрание поднялось, окружив царя и мудреца, как множество драгоценных камней украшает прекрасное лицо. Сияющие браслеты и золотые украшения на телах и руках многочисленных присутствующих со звоном соприкасались между собой. Драгоценности на головах и в волосах звенели, как множество проснувшихся пчел, вьющихся подле цветов. Золото убранств окрасило своим блистанием все вокруг; чувства и понятия утихли в свете слов мудрого, утвердившегося в истине.

18–23. Небожители отбыли на небеса, обитатели земли разошлись по земле, занявшись вечерними делами в своих жилищах. Надвигалась темнота ночи, похожая на молодую девушку в доме, избегающую компании людей. Солнце отправилось озарять другие страны, потому что это священная обязанность всех добрых существ – присматривать везде за порядком. Затем наступили сумерки, украшенные множеством звезд, как весна приходит с расцветающими рощами деревьев кимшука. Птицы устроились на ночь на ветках манговых деревьев, на деревьях кадамба и ашока в садах поселения, подобно тому, как чистые мысли успокаиваются в уме. Свет заходящего солнца окрасил в оранжевые и красные тона обрывки облаков там и тут и одел западные горы в желтые одежды закатной дымки, наполняя пространство многочисленными звездами.

24–29. Все разошлись по своим жилищам, совершив вечерние молитвы, и по земле протянулись темные тени, подобные ужасным ночным привидениям. Мягкий прохладный ветерок развеивал сладкий запах ночных лотосов и играл листьями деревьев, сверкающими каплями росы. Туман, опустившийся повсюду, окутал землю тьмой, как длинные темные волосы покрывают лицо овдовевшей женщины. В молочном океане небес поднялась луна, наполняя землю потоками нектара своих лучей. Она рассеяла тьму, тут же скрывшуюся куда-то, как услышанные правителями слова мудрости разгоняют тьму непонимания в их умах. Риши, правители, муни и брахманы в своих обителях отошли ко сну, раздумывая над словами Васиштхи, исполненными мудрости и смысла.

30–33. Вслед за густой ночью, напоминающей темнотой тело бога Ямы, подступил рассвет с густыми туманами. Звезды, сиявшие на небе, пропали, как будто множество цветов осыпалось дождем под порывом теплого ветра. Взошло солнце, светом открывая очи спящих, как появляется новое знание в умах мудрых. Свет поднимающегося солнца окрасил в алые цвета обрывки облаков там и тут и одел восточные горы в желтые одежды рассветной дымки, украшенной еще не погасшими звездами.

34–35. Совершив надлежащие утренние ритуалы, небесные и земные жители собрались опять так же, как и вчера. Снова все заняли свои места в собрании и замерли, превратившись во внимание, подобно лотосам, недвижным в безветренную погоду.

36–37. Затем, продолжая беседу, Рама вопросил своим мелодичным голосом лучшего из мудрых – великого учителя Васиштху.

Рама спросил:

О Бхагаван, разъясни мне ясно, что есть ум, из которого расцветает лотос всего этого мира?

Васиштха ответил:

38–42. О Рама, ум есть вообще пустое ничто, только название, подобно тому, как бездеятельная пустота именуется пространством. Знай, о Рама, что ум, обладающий природой реальности, пребывает не внутри и не снаружи, но повсюду, подобно пространству. В нем отражается весь мир, словно вода, видимая в мираже, или видение второй луны в небе. Будь ум реальным или нереальным, знай: это то, что становится плотным восприятием объектов, и ничто иное. То, что делает объект видимым, именуется умом. Помимо этого, нет ничего, что можно было бы назвать умом.

43–44. Ум есть мысль, и он не может быть отделен от мысли, как текучесть неотделима от воды, а движение воздуха – от ветра. Где есть мысль, там существует и ум; мысль и ум никоим образом и никогда не отличны друг от друга.

45–47. Будь видимость объекта существующей или несуществующей, знай, что все это есть исключительно ум, сам Брахма, прародитель всего. Сущность тонкого тела нарекается умом, и он, пребывая продолжительное время в материальном теле, начинает ощущать себя этим вещественным телом. Невежество, сансара, мысли, несвобода, нечистота, заблуждение, темнота и неосознанность – это синонимы, наилучшим образом описывающие видимый мир.

48–52. «В уме нет ничего помимо восприятия, и восприятие на самом деле тоже не существует!» – повторяю я снова и снова. Как в семени лотоса заключается весь лотос, так в мельчайшей частице величайшего Сознания содержится весь видимый мир. Как свет присущ солнцу, как движение свойственно ветру, как текучесть существует в воде, так в видящем наличествует видимое. Как украшение не отлично от золота, а вода в привидевшейся реке – от миража, как стены города, привидевшегося во сне, не отличны от самого сна, так и то, что видимо, не отлично от того, кто это видит. И даже от представления о том, что в видящем существует не отделимое от него видимое, я скоро очищу твой ум, как зеркало от пыли!