Йомсвикинг

Йомсвикинги ели лук, как другие люди едят яблоки, и я перенял у них эту привычку. Лук был не таким маленьким, как у нас в Вингульмёрке, а размером с репу. Нас, разносивших лук на двухколесных тележках по домам, очень тепло принимали, и уже в первые дни я познакомился с большинством старых друзей Хальвара, потому что он уже побывал у них и рассказал обо мне с Бьёрном. Сигурд, сын Буи, позабавивший Эйрика ярла тем, что смог отрубить руки палачу в Хьёрунгаваг, жил в доме внизу у пристани и слыл таким же великим воином, как и его отец. Он был большим другом Хальвара и Йостейна на пирах и в битвах, нечасто мне доводилось встречать человека такого устрашающего вида, как он. Сигурд был по меньшей мере на голову выше других людей, а таких широких плечей, как у него, я никогда не видел. В первое утро, когда я привез лук, он стоял на улице и ждал меня. Нагой, с длинной непокорной бородой и светло-русыми волосами, схваченными наверху в нелепый пучок, он почесывал себя в паху. Сигурд без слов начал отбирать лук в ящиках, выбросил парочку, пустившую слишком много стрел, наконец нашел подходящую луковицу и впился в нее своими острыми зубами. Хальвар рассказывал, что зубы Сигурду сточили, но, если бы кто-то сказал, что Сигурд, сын Буи, родился с такими зубами, никто бы не удивился. Было в нем что-то чудовищное. Его колени и локти были слишком толстыми. Ноги – длинными и худыми, а спина и шея – очень мускулистыми. Через все тело шел шрам – выглядело это так, как будто его ежедневно зарубали насмерть, а потом он воскресал, как погибшие воины у Одина. Первые дни он не разговаривал со мной, как, впрочем, и с Фенриром, которому он свистел и тихонько тявкал, и казалось, что Фенрир понимал его по-своему, отвечая ему потявкиванием и позволяя чесать себя, что Сигурд и делал с широкой улыбкой на грубом лице.

Через десять дней с того момента, как мы с Бьёрном приплыли в Йомсборг, Сигурд, сын Буи, повел четыре боевых корабля в море. Многие вышли на пристань, чтобы проводить их, и мы были среди провожающих. Шли разговоры, что они отправились убить сына одного хёвдинга в Сконе, а Свейн Вилобородый прислал Вагну два сундука с серебром в качестве оплаты. Но Хальвар полагал, что они отправились в крепость Свейна, чтобы договориться о годовой плате, которую он, разумеется, платил за дружбу с йомсвикингами. То, что именно Сигурда, сына Буи, отправили на такое задание, меня удивило, и я поделился своими сомнениями с Хальваром. Хальвар расхохотался, покачал головой и сказал, что я прав. Сигурд был хорошим воином, и только. Но Вагн отправил с ним письмо со своими условиями. В нем он напоминал Свейну, что именно йомсвикинги помогли Свейну, когда он пошел войной на своего отца, Харальда Синезубого, и убили его. Кроме того, сейчас Свейн мог бы править вместе с нами, если бы Эйрик ярл не призвал непогоду и валькирий в тот раз в бухте Хьёрунгаваг.

Я никогда не думал, что йомсвикинги принимали участие в таком количестве дел, практически став отдельной нацией, с которой стоило считаться, нацией свободных людей. Я попытался поговорить об этом с Бьёрном, когда он вернулся вечером, но казалось, что мыслями он был где-то далеко; брат поел и лег на свою койку. Случалось, что он мог часами так лежать, уставившись в потолок или на дверь. Казалось, что он оглох, потому что он не отвечал ни мне, ни кому-либо еще.

Я больше не занимался развозкой – лишь первые двадцать дней в Йомсборге. Уже когда я лежал раненый, Хальвар рассказал Вагну и Аслаку, что я корабел. Только потому, что моей руке нужен был отдых, они отправили меня развозить лук людям. Так я и познакомился с этим маленьким городом. Но спустя три недели Аслак взял меня в гавань на борт одного из боевых кораблей. Он показал на щель в корпусе, практически на том же месте, что и у Олава на драккаре в тот раз на острове Росс.

– Её надо заделать, – сказал он. – А развозить лук будут теперь другие. – Потом мы снова поднялись на палубу, и Аслак показал рукой на бухту: – Ты должен понимать, что Йомсборг – это не земля и песок. Если случится так, что нам придется покинуть это место, Йомсборг не исчезнет. Эти корабли, они – наша крепость. Они – это Йомсборг.

Я ответил, что понял. Потому что действительно это осознал. Я всегда свободно перемещался по морю. А вот на суше меня схватили, превратили в раба, охотились за мной. Аслак положил свою руку мне на плечо, прежде чем пощупать бицепсы. Молча кивнул сам себе и перевел взгляд на мою правую ногу. Затем резко повернулся ко мне спиной, оставшись смотреть на воду.

– Военная подготовка начнется завтра рано утром, – сообщил он. – Как только поешь, выходи к песчаным валам. Там тебя будет ждать человек, который тобой займется. – Аслак сплюнул в воду и пошел на берег.