Йомсвикинг

В то утро они силком накормили меня кашей и влили целую кружку пива. Получилось так, что Аслак хранил пиво на одном из кораблей. Он так делал каждую весну, как только становилось достаточно тепло, чтобы пиво не замерзло. Позднее я узнал, что Аслак получил разрешение от самого Вагна, потому что пиво помогало ему справляться с болями. Самое странное заключалось в том, что болела у него отсутствующая рука и помогало лишь пиво. Меня напоили пивом Аслака, и это было не самое умное, что они могли сделать. У меня началась рвота, меня свесили за планширь, а потом крепко привязали веревкой к мачте. Так я там и висел, блевал в серо-голубое море. Я видел другие корабли, располагавшиеся рядом. На расстоянии брошенного камня восточнее нас стоял корабль Вагна. Я видел его и Торгунну на юте. Вагн держал свою руку у нее на животе, который стал еще больше. Рассказала ли она ему, кто был отцом? Сейчас Вагн уже не мог ничего сделать Бьёрну. Эта мысль заставила меня всхлипывать, мои рыдания вынудили Эйстейна и других положить меня на палубу. В меня снова влили пиво, а потом рассказывали, что я проспал целый день.

На шестнадцатый день вернулись всадники, посланные Вагном, но прискакали они не одни. С ними были двенадцать вендских всадников, одетых в шкуры и меха. Они выглядели очень необычно: с короткострижеными волосами и серьгами в ушах. Мы выстроились в ряд и таращились на них, пока везли Вагна и Аслака. Венды сидели в седлах, когда Вагн разговаривал с ними. Что он говорил, мне не было слышно, потому что в тот день дул сильный ветер. Но было произнесено не много слов, вскоре Вагн повернулся к нам и дал знак плыть к нему. Якоря были подняты, я сел на скамью для гребцов. Мощными гребками мы поплыли к берегу.

Аслак раздавал нам приказы. Прямой парус нужно было убрать в трюм, весла связать в ряд, а все шкоты и фалы должны использоваться как канаты на берегу. Меня и еще нескольких парней отправили нарубить ровных буковых бревен и извилистых веток сосны. Стволы мы использовали как бревна для перекатывания, все йомсвикинги выстроились по обе стороны кораблей, веревками вытаскивая их на сушу, один за другим. Ветки сосен мы зарывали в песок, используя их как якоря. Наконец мы сложили все наше имущество, оружие, одеяла и шкуры, взяли с собой рыбу, которая была у нас, вяленое мясо и воду, и построились на берегу. Один из вендов произнес речь, но, думаю, никто не понял его. Было странно на него смотреть. Не только из-за коротко остриженных волос, но и из-за небольшой бородки цвета воронова крыла, напоминавшей острый клин. На нем были кожаные доспехи и плащ, закрепленный на плече прямо поверх доспехов серебряной застежкой. Сзади за седлом у него и других вендов висел странный лук. Размером он был ровно в два раза меньше обычного лука, а концы были загнуты вперед. Стрелы были уложены в один ряд в плоском кожаном колчане, который вместе с луком крепился за седлом.

Когда всадник закончил свою речь, он повернул коня и направил его в сторону соснового бора. Аслак рявкнул, чтобы мы следовали за ним. Он не желал слышать никаких жалоб. Впереди нас ждала длинная дорога.

26 Насельница

О нашем путешествии по стране вендов я мало что могу рассказать. Для меня наступили черные дни, и мне удалось позабыть о них, работая веслами. Я помню, на второй день южный ветер принес с собой дождливую погоду и смыл остатки снега, помню, как Эйстейн Пердун одним вечером у лагерного костра сбрил бороду и волосы на голове, а другие лишь удивлялись, что за безумие вселилось в него. Оказалось, Эйстейн узнал, что у вендов есть вши, а он не хотел, чтобы они ползали у него в бороде и волосах. Помню, как в один из вечеров Вагн обратился к нам и сказал, что мы не должны забывать, кто мы, и, хотя сейчас мы направлялись на службу конунгу, он хотел бы по-прежнему оставаться нашим хёвдингом. Топоры и мечи взметнулись вверх, и йомсвикинги завыли, будто они волки, но я продолжал сидеть, я не стал выть с ними.

Мы шли три недели. Страна была удивительно равнинной, нам встречалось очень мало лесистых склонов. Мы шли через лиственный лес, которому, казалось, никогда не наступит конца, а двенадцать всадников скакали впереди, указывая нам дорогу. Говорили, что справа была река Одер – та же река, которая вытекала из Йомсборга.

Эйстейн потом рассказывал мне, что тогда я больше напоминал призрак из царства мертвых. Я не мог ни есть, ни пить, ребята жарили и нарезали для меня кусочками мясо и подносили чашку к моим губам. О Вингуре заботился Эйстейн, Фенрир все больше времени пропадал у Торгунны, возможно, потому, что о ней заботились и смотрели, чтобы у нее была еда и утром, и вечером. Со мной разговаривали, Аслак попробовал пригрозить мне тем, что выставит меня, но это не помогло.