Йомсвикинг

На корабле Олава уже заканчивали связывать форштевни с ахтерштевнями, образуя круг вокруг внутреннего ядра флота. Я видел, как выстраиваются лучники, как выдают воинам копья. На западе появился Сигвальди со своими кораблями, в общей сложности их было тридцать. Мы насчитали около сотни кораблей вместе с теми, что уже снялись с якоря и стояли около мыса. Олав был в меньшинстве, но этот факт не давал мне уверенности в том, что Свейн, Олоф и сыновья ярла выйдут победителями из этого боя. Сейчас я увидел его, забирающегося по форштевню своего огромного корабля, как уже было когда-то. Он стоял и смотрел на запад и корабли Сигвальди, а потом на нас. Я разглядел его огромного черного пса, передними лапами он стоял, опираясь на борт и водя мордой по ветру. А на средней палубе среди прочих воинов не Роса ли я видел?

– Луки! – проревел Эйрик, и из-под палубы подняли длинные луки. – Людям со щитами быть наготове!

– Сделаем, как обычно, – предложил Бьёрн. – Ты берешь лук, а я щит.

Он сказал это, лишь когда начали выдавать луки, колчаны и щиты. Лук и стрелы у меня были с собой, а Бьёрну дали щит, пока я проверял натяжение тетивы. В воде мелькали весла, мы уже обогнули мыс. Но Эйрику казалось, что корабль движется недостаточно быстро, он кричал как сумасшедший, грозил мечом и топором, а потом увидел своего брата, стоявшего на носу корабля справа от нас.

– Свейн! – крикнул он и добавил: – Сейчас мы отомстим за Эрленда! Сейчас отомстим за нашего отца!

Бьёрн повернулся ко мне.

– Мы тоже отомстим, – произнес он. – Сегодня мы тоже отомстим за отца. Ты готов, Торстейн?

Я закрепил колчан на бедре – на один простой узел, чтобы в случае необходимости можно было легко освободиться от него.

– Да. Я готов.

Возможно, так и было. Меня обучали как йомсвикинга, молодой, сильный, я стоял на корабле Эйрика Братоубийцы, заняв позицию среди прочих лучников, а Бьёрн встал на колени передо мной. Датский топор я положил возле своих ног, и, пока корабль шел вперед по практически гладкой поверхности, я проверил топор на поясе, он висел с правой стороны, сакс я разместил прямо над своим животом, чтобы в случае необходимости выхватить его с левой стороны. Я поднял лук, но не чувствовал никакой отваги или боевого задора. У меня не было ощущения, что мои руки и ноги наполнились яростью берсерка. Мне было страшно.

Я видел, как полуобнаженный Эйрик мочится на носу. Мне был виден впереди круг из кораблей Олава, буквально в паре полетов стрелы, и людей на них. Я видел Свартура с сыновьями, сгрудившихся вместе со своими луками и щитами рядом с нами. Должно быть, я что-то сказал брату, потому что он резко обернулся и спросил, что со мной происходит. Неужели я хочу спрыгнуть за борт и поплыть на берег? Тогда стрела в спину мне была обеспечена, и стреляли бы свои.

Олав отдал приказ своим людям. Я не слышал, что он приказал, корабли во внешнем круге лежали к нам продольной стороной, но на каждом из них воины издавали рык, и пока они подходили к бортам, били топорами и мечами по своим щитам. Кто-то из них снял штаны и взял член в руку, двигая бедрами взад и вперед, что разъярило людей на борту корабля Эйрика, они грозили оружием и выкрикивали непотребные слова, все, какие знали. Потом люди Олава зашли обратно за щиты, лучники натянули первые стрелы, и наступила полная тишина, было лишь слышно, как весла опускаются в воду.

Мои сыновья часто спрашивали меня, что я чувствовал, стоя там в тот день. Они слышали истории о том, как самые лучшие и отважные люди встретились при Свёльде и позволили скреститься клинкам в самом крупном морском бою из когда-либо происходивших. Я кивал соглашаясь. Так и было, там были смелые и отважные люди, и никогда мне больше не доводилось встречать столько мужества, как в тот день. Но о безумии, охватившем многих вокруг меня, я не рассказывал. Люди творили непонятно что, лишь бы не чувствовать страха. Я никому не рассказывал, как обмочился Свартур. Никому и никогда не говорил о своем собственном страхе, который парализовал мои руки и ноги. Мы стояли прямо напротив кольца из кораблей, сквозь которое нам предстояло пробиваться, чтобы добраться до норвежского конунга, а я так ни разу не поднял лука. Бьёрн кричал мне, удивляясь тому, что со мной. И вот в нас полетели первые стрелы, одна из них попала Свартуру в лоб и убила его, я нащупал стрелу в колчане и натянул тетиву. Помню, как поднял лук, и когда стал прицеливаться, почувствовал натяжение тетивы. Я целился в людей, находящихся на корабле перед нами, выбрал одно лицо и выстрелил в него.