Йомсвикинг

Я не знаю, сколько кораблей там было, когда мы прибыли. Их было много. Суда крутились на якорях, мачты были опущены, на мысе не росли деревья, была видна лишь поляна, на которой паслись коровы. Бьёрн, Свартур, его сыновья и я высадились прямо на са́мом краю мыса и направились прямиком к кострам, разожженным в лагере, потому что уже наступил вечер, а мы были голодны и нас мучила жажда. Воины у костра, пять датчан с топориками и свежевырезанными деревянными щитами, сразу же спросили у нас, приехали ли мы, чтобы торговать или сражаться. После того как за мысом остановились корабли, постоянно приезжали продавцы рыбы, кузнецы, местные шлюхи и знахари, и надоедали ничуть не меньше чем слепни.

Ночь мы провели на мысе. С кораблей раздавалась норвежская, готская и датская речь. Эти пять датчан рассказали нам, что все важные персоны находились на кораблях, потому что считали, что битва развернется на воде. Олоф перегородил проход между Сконе и Зеландией, теперь никто не мог там пройти. Еще один проход располагался за проливом между Фюном и Зеландией, сразу за островом Самсёи, но там стоял Свейн. Сам Олоф находился на одном из боевых кораблей, стоявших на якоре здесь за мысом, то же сделали Свейн и сыновья Хакона ярла, Эйрик и Свейн. Мы с Бьёрном задумались, не убьют ли нас сыновья ярла, когда узнают, что мы служили у Олава и даже были причастны к убийству их братьев. Но в итоге решили, что здесь собралось так много людей, что они вряд ли про нас узнают.

Тем же вечером мы услышали еще одну новость, которая напугала нас обоих. Говорили, что у Олава намного больше людей, чем гостило у Бурицлава. О точном количестве не знал никто. Шли слухи, что с ним был и Эйнар Брюхотряс, и Эрлинг, сын Скьяльга, и каждый из них приплыл со своим флотом и многочисленным воинством. Эрлинг был женат на сестре Олава, Астрид, и правил в Вестланне как один из ярлов Олава. Эйнар был молод, не старше меня, но уже прославился как могущественный хёвдинг и бесстрашный берсерк. Свартур тем вечером ходил по лагерю и общался с людьми, а когда вернулся, рассказал, что Свейн надеется поймать Олава в западню. Сигвальди с Торкелем Высоким поджидали за полуостровом на другой стороне пролива, прямо возле устья реки, которая шла к крепости на острове Фюн, и могли выдвинуться, как только флот Олава будет проходить мимо. В это же время выйдут также все корабли, поджидающие здесь за Рёнесом. Олав окажется в окружении, все на борту его кораблей должны быть убиты.

В ту ночь я плохо спал. Уже начало холодать, но с наступлением темноты все костры залили водой. Я постоянно вскакивал, вглядываясь в корабли, с которых доносились приглушенные голоса, я заскучал по Сигрид, Фенриру, Вингуру и нашему дому. Я понимал, что мой план не вмешиваться в битву и отправиться домой, как только станет понятно, что Олав выигрывает, был не особо хорош. Если я буду находиться настолько близко, чтобы видеть все происходящее, люди Свейна решат, что я собрался сражаться. Я думал о том, что мне следовало бы уплыть на другую сторону пролива, потому что оттуда было легче выбраться на юг. А из того места, где мы находились сейчас, нам пришлось бы сначала пересечь пролив, а если весь бой развернется там, мимо кораблей будет сложно пробраться.

В сумерках я подготовил шнеку и собирался разбудить Бьёрна, храпевшего под одеялами, когда раздался звук рога. Бьёрн и Свартур с сыновьями тут же вскочили на ноги, и все увидели корабли, идущие с юга. Утро выдалось безветренным, но боевые корабли медленно продвигались на веслах в северном направлении. Я насчитал сначала десять судов, потом пятнадцать, двадцать, а когда из-за острова, расположенного за нами, взошло солнце, на юге мы увидели колонну кораблей, которой не было конца.

Позднее я узнал, что у Олава были союзники на всех датских островах, люди, плывшие на быстрых кораблях, и те, кто уже отослал известие, что все узкие места на севере перегорожены. Олав выбрал самую широкую дорогу между островами, где его трудно было остановить. Такой поворот Свейн, Олоф и сыновья ярла предусмотрели, и, хотя ночью было запрещено жечь костры, все отчетливо указывало на то, что оба конунга и сыновья ярла не пытались больше прятаться, что они явно поджидали норвежского конунга.